Сейчас же стоит привести один из эпизодов, характеризующих направление революционных воззрений молодого Сталина. Он, кстати сказать, стал чуть ли не обязательным пассажем почти всех биографий Сталина, в которых рассматриваются его молодые годы. Со ссылкой на воспоминания Н. Жордания, позднее одного из лидеров грузинских меньшевиков, сообщается о том, как однажды в конце 1898 г. в редакцию газеты «Квали», которой руководил Н. Жордания, пожаловал юноша, отрекомендовавшийся воспитанником семинарии Джугашвили и постоянным читателем этого еженедельника. Он заявил, что решил бросить семинарию и посвятить себя работе среди рабочих, и попросил совета. Поговорив с ним некоторое время, Жордания пришел к заключению, что для партийного пропагандиста теоретических знаний у него недостаточно, и поэтому рекомендовал остаться в семинарии еще год и продолжить марксистское самообразование. «Подумаю», — ответил Джугашвили и ушел. Примерно через полгода Жордания посетил его коллега Джибладзе и вне себя от возмущения рассказал о том, что тому молодому человеку поручили рабочий кружок, а он начал вести пропаганду не только против правительства и капиталистов, но и «против нас»[196]
. Факт этот не требует каких-либо комментариев.Вот как сам Сталин говорил о начале своей революционной деятельности в уже цитировавшейся беседе с Э. Людвигом:
Но прежде чем приступить к рассмотрению вопроса о начальном этапе революционной деятельности Сталина, следует рассказать о том, как и когда закончился важный в его жизни семинарский период. Завершить обучение в семинарии молодому Сталину не довелось. Значит, не довелось стать обладателем свидетельства о получении среднего образования. Такое свидетельство открывало, по крайней мере теоретически, путь для поступления в какой-либо университет в пределах Российской империи. Но судьба, видимо, распорядилась иначе.
Несколько отвлекаясь от сюжета изложения, хотелось бы попутно коснуться того, как сам Сталин, будучи в апогее своей политической жизни, ответил на вопрос Э. Людвига, верит ли он в судьбу.
Итак, Сталин не верил в судьбу. Но не веря в нее, он сам как бы направлял траекторию ее движения. Это верно и в приложении к тому, чем закончилось его пребывание в Тифлисской духовной семинарии. По этому поводу среди биографов Сталина нет какой-либо общепринятой точки зрения. Да ее и не может быть, поскольку в соответствующей документальной и мемуарной литературе имеют хождение несколько версий, каждая из которых имеет право считаться достоверной. Могут быть приняты в качестве достоверных не одна, а несколько версий. Конечно, лишь в том случае, если они не противоречат друг другу, а дополняют одна другую.
Каковы же эти версии? Насколько их можно считать убедительными, отвечающими тому, как обстояли дела в действительности?
Первая
версия, так сказать, официальная, апробированная авторитетом самого героя нашего повествования. Согласно этой версии, он