Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

На пленуме доклад о группе Бухарина делал Ежов. Он состоял из набора обвинений, в той или иной форме уже высказывавшихся в адрес Бухарина и Рыкова ранее. Одно из центральных заключалось в подготовке террористического акта в отношении Сталина, для чего были созданы две группы. В этом контексте интересен диалог между Сталиным и докладчиком. Ежов: «Первая должна была готовить террористический акт на т. Сталина, вторая — террористический акт на т. Кагановича». (Сталин. А при чем здесь Рыков?) Это Яковлев говорил. (Сталин. А Рыков при чем?) Яковлев дает показания, о том, что центр, который был осведомлен о террористических намерениях троцкистско-зиновьевского блока, сам персонально через своих членов считал необходимым перейти к методам террора. И он называет состав центра из: Рыкова, Томского, Шмидта, Котова и Угланова. (Сталин. Кто он? Кто называет?) Угланов это называет, Куликов, Яковлев. (Сталин. Об этом есть показания Яковлева?) Да»[886].

Бухарин с гневом и возмущением отвергал все показания, смысл которых сводился к тому, что он замешан в планах организации террористических акций против Сталина и ряда других членов советского руководства. Он не отрицал своего разговора с Радеком и объяснял его следующим образом: «Я говорил, что надо мной тяготеет такое же обвинение, как и над ним. Я рассматривал его как товарища по несчастью. Я не отрекаюсь. Поймите же, когда человек совершенно одинок, когда у него нет никого, с кем он мог бы поделиться, и когда над ним такое обвинение тяготеет, он станет искать притыка и он приткнется к любому теплому месту. Радек по сути дела находился в таком же положении, как и я, и я приткнулся к нему…

Сталин. Когда имеется тысяча показаний против тебя, ты не волнуйся, подожди, хотим выяснить, когда имеются показания таких людей, как Куликов — он же считался честным человеком…

Бухарин. Я не видел Куликова с 1928 года.

Сталин. Имеется показание такого человека, как Куликов, Угланов, Сосновский… Почему они должны врать на вас? Они могут врать, но почему? Можем мы это скрыть от пленума? Ты возмущаешься, что мы поставили этот вопрос на пленуме, и вот ты стоишь перед фактом.

Бухарин. Я возмущаюсь не тем, что этот вопрос поставлен на пленуме, а тем, что Николай Иванович (имеется в виду Н.И. Ежов — Н.К.) делает заключение, что я знал о терроре, виноват в терроре и прочее»[887].

Оправдывался на пленуме и Рыков, приводя очевидные аргументы, опровергающие обвинения в его адрес. И вот реакция на все это Сталина: