Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

В качестве некоторого итога рассмотрения проблемы идеологического перевооружения партии нельзя обойти молчанием один довольно важный аспект. Речь идет о том, являлось ли это идеологическое перевооружение ревизией ленинизма и отказом от ленинских принципов и традиций. На эту сторону вопроса особый акцент делали критики Сталина в хрущевские и перестроечные времена. Так, например, историк Н. Маслов писал: «И если для Ленина история (и в том числе история партии) была инструментом познания действительности, научной основой политики пролетарской партии, средством научного прогнозирования будущего, то в системе сталинской идеологии она была превращена в орудие сокрытия правды, извращения реальной картины мира и средство опутывания сознания народа сетью обмана и догматизма»[1038].

Не стану вступать в полемику с автором данного высказывания, и тем более прибегать к сильным эмоциональным выражениям. Ограничусь лишь следующей констатацией. У меня сложилось твердое убеждение, что с научной точки зрения нет веских оснований столь решительно и категорически противопоставлять Сталина Ленину. Ведь в основе большинства сталинских подходов лежали ленинские идеи и мысли. В принципиальных вопросах Сталин, бесспорно, был последовательным учеником Ленина, которому также отнюдь не были чужды суровые, а подчас и жестокие решения. Не надо из Ленина делать некую икону. Это — во-первых. Во-вторых, не следует бояться самого термина ревизия ленинизма. Сталин жил и работал в совершенно новых исторических условиях и было бы противоестественно, если бы он слепо и бездумно следовал каждому указанию своего учителя. Жизнь, реальности новой эпохи, а не тщеславные прихоти Сталина диктовали необходимость внесения кардинальных изменений как в стратегию, так и тактику большевиков как правящей партии. Если бы Сталин этого не делал, то, вне всякого сомнения, заслужил бы место не в пантеоне крупных исторических личностей, а на мусорной свалке истории.

2. Внешнеполитическая стратегия Сталина в преддверии второй мировой войны

С начала 30-х годов, а точнее — со времени прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г. — реальная международная обстановка стала обретать качественно новые черты и особенности. Причем речь идет не только о ситуации, которая складывалась в Европе, но и в целом в мире. Сталин уже на протяжении многих лет держал руку на пульсе событий и стремился в полной мере учитывать радикально менявшуюся мировую обстановку в своем внешнеполитическом курсе. Он здесь проявлял необходимую гибкость и не боялся подвергать пересмотру прежние руководящие установки, цепляться за которые в принципиально новой фазе мирового развития было бы равносильно политической слепоте.

Следует особо подчеркнуть, что именно с этого периода проблемы повседневного руководства внешней политикой страны стали занимать в его деятельности если не приоритетное место, то, по меньшей мере, одно из первых мест. Он постепенно выдвигался в качестве одной из ведущих фигур на мировой политической сцене. По своим непосредственным обязанностям он и прежде играл ключевую роль в определении внешнеполитической стратегии государства, в практическом осуществлении конкретных задач, стоявших перед Советским Союзом в международной сфере. Но примерно с середины 30-х годов в связи с фундаментальными переменами на мировой арене объем внешнеполитических задач, решением которых он непосредственно занимался, становился все более внушительным. Соответственно возрастала и его личная роль и личное участие в разработке и осуществлении целей нашей страны на мировой арене. Он чаще стал высказываться по проблемам внешней политики. Начал встречаться лично с видными государственными деятелями иностранных государств, посещавшими Москву. Короче говоря, он активно и весьма эффективно приобщался к сфере деятельности, которую обычно определяют термином дипломатия.