Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

Сейчас по прошествии многих десятилетий сама такая постановка вопроса кажется, по меньшей мере, утопической. Возникает законный вопрос: а верил ли сам вождь в возможность построения коммунизма в условиях капиталистического окружения? Судя по тому, что и после окончания Великой Отечественной войны он снова поднимал эту проблему, видимо, он всерьез считал такую возможность реальной.

Едва ли политически актуально в условиях реальностей XXI века вообще вести какую-либо дискуссию по данному предмету. Она представляется беспредметной и во многом схоластической, поскольку жизнь опрокинула не только эту сталинскую новацию, но и многие другие, гораздо более реалистические прогнозы и расчеты. Ясно одно — вождь отличался явным нетерпением в смысле толкования закономерностей и темпов развития общественных процессов в широкой исторической перспективе. Лавры строителя коммунизма его безусловно привлекали. Но ход развития общества не был подвластен ни вождям, ни партиям. Хотя с высоты его положения ему, видимо, казалось, что вдохновленный великими идеалами народ способен на все, в том числе и радикально изменять течение исторического потока.

Существенное политическое и идеологическое значение для страны имела реалистическая постановка Сталиным вопроса об отношении к интеллигенции. Ведь не секретом было, что в тот период, и особенно в предшествовавшие годы, в партии, как и в стране, имели распространение взгляды, откровенно враждебные советской интеллигенции. Носители этих неправильных взглядов практиковали часто грубо пренебрежительное, презрительное отношение к советской интеллигенции, рассматривая ее как силу чуждую и даже враждебную рабочему классу и крестьянству.