Политическая биография Сталина

Из комплекса неполноценности, обернувшегося своей обратной стороной, эти авторы выводят и неутолимую жажду власти, обладание которой якобы стало сутью деятельности Сталина на протяжении всей его карьеры как политического деятеля. А тот факт, что Иосиф был единственным сыном, оставшимся в живых, и пользовался беззаветной любовью своей матери, якобы породил в нем безграничное чувство нарциссизма. Мол, в дальнейшем именно это чувство лежало в основе безудержного восхваления его личности, что он всячески поощрял и к чему стремился. И на «фундаменте» таких психоаналитических посылок славист-психоаналитик Д. Ранкур-Лаферриер в своей книге «Психика Сталина» делает не менее «фундаментальный» вывод: «Таким образом, чудовищные преступления, совершенные Сталиным против человечества, были в некотором смысле следствием фанатичной преданности матери своему единственному оставшемуся в живых ребенку так же, как они были воплощением в действие жестоких побоев, испытанных от отца»[19].

На ниве психоаналитического исследования личности Сталина подвизалось немало западноевропейских исследователей. Но наиболее полно и в концентрированном виде основные их доводы и выводы сформулированы в работе Д. Ранкур-Лаферриера. Видимо, стоит привести квинтэссенцию, своего рода выжимку его умозаключений, сделанных на базе совершенно произвольного и тенденциозного анализа некоторых фактов или же предположений, касающихся жизни Сталина и его личных качеств. Итак, согласно «исследованиям» этого автора, Сталину были присущи паранойя, мегаломания (мания величия), садизм, жажда власти, мстительность и высокоразвитый самоконтроль (нужно что-то и позитивное, хотя опять-таки для использования в целях «доказательства» заранее сформулированных выводов!). «По ходу дела в книге описывались и другие черты: ложная скромность, склонность к оскорблению детей, женоненавистничество и т. д. Как выяснилось, — пишет автор, — в основе всех этих черт лежали некие сложные и во многом подавляемые психологические процессы. Например, существовала неприемлемая для самого носителя бисексуальная наклонность, выражаемая чаще всего в виде паранойи и женоненавистничества. Существовало также острое чувство собственной неполноценности. Сталин справлялся с этим чувством при помощи таких подсознательных защитных механизмов, как проекция, чрезмерная компенсация, отрицание и рационализация, и создал чудовищно раздутый образ самого себя. За садизмом, жаждой власти и мстительностью скрывалось сильное беспокойство в отношении потенциальных агрессоров. С этим беспокойством он справлялся в основном путем отождествления себя с агрессором. Многие исторически последовательные взаимоотношения в жизни Сталина — с русскими как классом, с царскими властями, с Лениным, с Троцким, с Гитлером — в большой степени усилили почти театральную склонность Сталина к отождествлению с агрессором. Особенно трагичным было отождествление с Гитлером. Вместе с параноидальными чистками оно привело к одной из самых жестоких войн в истории России»[20].