Политическая экология

ГЛАВА 1. ОСОЗНАНИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ В РОССИИ К НАЧАЛУ XX ВЕКА

…открытие законов движения планет стало возможным только тогда, когда люди отрешились от представления об утвержденности Земли.

граф Лев Николаевич Толстой

Экологический кризис начала XX века

Признаки всякого экологического кризиса, приближения экологической катастрофы:

• снижение продуктивности природных систем (обмеление рек, сокращение выловов рыбы, истощение почв), что влечет за собой необходимость вкладывать все больше денег и усилий в получение такого же количества продукции;

• сокращение биоразнообразия, то есть исчезновение наиболее ценных видов, сокращение ареалов всех видов диких животных и растений, разрыв их ареалов на убежища-рефугиумы;

• кризис традиционной системы землеустройства и землепользования.

Все эти признаки оказались налицо в России в ходе экономического подъема времен Александра III и Николая II.

Во-первых, всего за сорок лет – с начала 1870-го по 1913 гг., на 40 % сократилась площадь лесов Европейской России. Леса рубили даже на водоразделах, независимо от их водоохранного значения. Реки стали стремительно мелеть. Крупные сохраняли роль транспортных артерий, но малые не могли принимать глубоко сидящих в воде пароходов. Все малые притоки Волги, Днепра, Камы, Дона или вообще перестали быть судоходными, или стали судоходными только на части протяжения.

Выловы рыбы резко сократились. Еще в 1870-е гг. во всех притоках и субпритоках Волги, включая Москву-реку, водилась стерлядь. Размеры карася упали с 30–40 до «современных» 10–20 см. К началу XX века качественной рыбы стало намного меньше, а ее место начали занимать виды, которые до сих пор считались сорными, включая ерша и ельца.

Причины? Прежде всего, обмеление рек, то есть исчезновение ландшафтов, вмещающих рыбу. Затем, засорение этих ландшафтов промышленными отходами, особенно затонувшими бревнами при молевом сплаве – то есть сплаве вырубленного леса отдельными бревнами (в этом случае 5–10 % сосновых и до 15 % дубовых бревен тонут, вода засоряется корой, щепками и смолой).

Во-вторых, промышленные месторождения оказались выработанными прежними методами разработки. Нужно было или искать и разрабатывать новые (то есть вкладывать деньги и тратить время и силы), или изменять технологии (тоже время, усилия и деньги).

Разработка железа Курской магнитной аномалии стала заметно дороже, потому что пришлось прокладывать более глубокие шахты, бороться с обводнением шахт и карьеров, возросли расходы на добычу такого же количества продукции.

Одновременно и по тем же причинам дорожал уголь Донбасса, необходимый для выплавки металла.

В-третьих, иссякало плодородие почв. Установившиеся в Великороссии с XV в. земледельческие традиции: трехполье, навозное удобрение и активное использование окружающего деревни леса – было вполне эффективно при численности населения Московии (7–8 миллионов человек) или Российской империи начала XIX в. (до 20–25 миллионов). По первой в истории России переписи населения 1897 г. ее население составляло 128,2 миллиона человек, из них 93,4 миллиона – в Европейской России, 9,5 миллионов в Царстве Польском, 2,6 миллиона – в Великом княжестве Финляндском, 9,3 миллиона – в Кавказском крае, 5,8 миллионов – в Сибири, 7,7 миллионов – в Среднеазиатских областях.

Из чего следует – в географическом пространстве, кормившем 20–25 миллионов человек в 1830 г., стало жить порядка 90 миллионов. При этом методы ведения земледельческого хозяйства почти не изменились.

Основатель русской школы почвоведения и географии почв Василий Васильевич Докучаев с фактами в руках показывал, что природная среда в России деградирует. Что в реки каждый год смываются миллионы тонн чернозема и что национального богатства, русского чернозема, у нас к 1900 г. на 5–10 % меньше, чем полустолетием раньше130. Кроме того, навозное удобрение вело к тому, что много навоза попадало в реки, отравляя их.

В-четвертых, сокращалось биологическое разнообразие.

Система землепользования в России предполагала, что природные ландшафты окружают антропогенные и служат важным подспорьем в хозяйстве. Лес служил для охоты и рубки дров, сбора дикорастущих ягод, грибов и орехов, реки и озера давали рыбу. Всякое усиление эксплуатации предполагало, что люди могут брать эти «даровые» ресурсы. Без них многие нормы эксплуатации крестьянства в эпоху крепостного права были бы просто невозможны.

Верхушка общества прямо провоцировала народ на бесконтрольное хищническое использование природных ресурсов.