Политическая экономия Николая Зибера. Антология

Важно принимать во внимание и тот факт, что реальные взаимодействия Петербурга и Киева были сложнее, чем просто борьба имперского и национального. Как показано Ф. Хиллис, в контексте Польского восстания 1863 г. интерес к украинской истории, как противостоящей польской шляхте, поддерживался из Петербурга, примером чего были деятельность журнала «Основа» Антоновича, издаваемого в Петербурге, поддержка украинских воскресных школ, перевод Манифеста об освобождении крестьян на украинский, учреждение отделения Географического общества в Киеве (Hillis, 2012).

При этом понятно, что жизнь Зибера не стала спокойнее после появления доноса. В 1882 г. он признавался Овсянико-Куликовскому в Париже: «Хоть я и швейцарский гражданин, но это ничуть не помешает русскому правительству посадить меня в тюрьму, а то, пожалуй, и повесить… Да просто за направление, за образ мыслей, за дружбу с Драгомановым, за знакомство с эмигрантами»[31].

Обзор публикационной деятельности Зибера показывает, что эта форма участия в академической жизни с самого начала играет ведущую роль. Уже в короткий киевский период после возвращения из заграничной командировки, в 1874–1875 гг., Зибер вовлечен и в более широкую деятельность – не только академическую, но и популяризаторскую и общественно-политическую. Газета «Киевский телеграф» – это голос киевской интеллигенции, источник оценки и непредвзятых новостей и обзоров малороссийской жизни. Участие в данной газете вместе с ведущими представителями Киевской громады – знак желания и готовности Зибера участвовать в политической жизни.

В швейцарский период Зибер продолжает активно публиковаться в Российской империи на русском языке, преимущественно в наиболее влиятельных петербургских изданиях. Он популяризирует и защищает Маркса, пишет статьи на злободневные экономические темы, откликается на книги и статьи ответными рецензиями, в целом поддерживает репутацию нейтрального и беспристрастного приверженца научного подхода. Видно, что часто сами издатели стремятся привлечь уже авторитетного в экономических вопросах автора. Но издательский мир построен иначе, чем научный: в нем большую роль играют рыночные принципы и конъюнктура, что часто приводит к взаимному непониманию сторон – автора и издателя. Обзор контактов Зибера, связанных с публикациями, показал, что он был активно вовлечен в эту деятельность. В этом пространстве, часто помимо воли автора, возникало столкновение академического и политического контекстов.

* * *

Закономерен вопрос: что скрывается за этими подробностями судьбы ученого в Российской империи 1870–1880-х гг.? Прорисовка деталей академического и соседствующего с ним политического контекста жизни Зибера позволяет понять, что означало тогда быть экономистом, входить в академический круг. Университет, командировка, публикации – важные составляющие интеллектуальной биографии. Что означало поступить в университет и стать студентом императорского университета в этот период? Необычайно интенсивная студенческая жизнь, множество кружков и корпораций с разной степенью закрытости. Для дальнейшего продвижения в самом университете, для участия в академическом воспроизводстве важными оказываются отношения «студент – профессор». В случае Зибера мы видим личную поддержку Бунге и Цехановецкого. Настоящий авторитет приносит диссертация. В системе подготовки кадров уже на уровне всей страны, на уровне министерства ключевую роль играет такой устойчивый институт, как командировка. Те, кто проходит этот отбор, практически с гарантией становятся профессорами в университетах. Как было показано, именно в этот период формируются основные академические тенденции: выбор значимых университетов, профессоров, текстов, сотрудничество с журналами и газетами, обмен письмами, книгами, участие в различных кружках и обсуждениях, знакомство с практическими сторонами экономической и политической жизни и, наконец, установление личных контактов, сочетающих высокий уровень интеллектуального общения и симпатии, формирование связей, которые проходят через всю жизнь. Еще одно измерение внутри академического поля, которое продвигает в иерархии, создает авторитет и дает символический капитал: публикации в журналах и газетах, которые популяризируют знание. Редакторы буквально охотились за талантливыми авторами и часто получали отказы, если программа журнала не совпадала с позицией автора. В случае с нелегальными изданиями появлялся и реальный политический риск. Вместе с тем во многих журналах платили гонорары. Они обеспечивали определенную ритмичность в предоставлении текстов. Тем самым благодаря журналам можно было заработать авторитет и иметь доход.