Политическая философия: учебное пособие

Пророческие слова Шмитта о том, что укрощение раскрепощенной техники — «это подвиг для нового Геракла», становятся символом наступающей эпохи в истории человечества. Опасные эксперименты в области генно-молекулярной инженерии, сфере клонирования необходимо остановить, поскольку они прямо затрагивают сферы генной безопасности человечества. Еще Аристотель в своей «Этике» писал о том, что изобретательность хороша там, где служит благородным целям, иначе она преступна. Современной гуманитарной общественности пора поддержать заявление Всемирного совета Церквей, решительно осудившего агрессивное вмешательство технократов в эволюцию живого на нашей планете; «Применение биотехнологии при производстве новых форм жизни угрожает чистоте творения. Человечество стоит перед соблазном с помощью биотехнологии изменить жизнь на Земле в соответствии с безбожным технократическим мировоззрением»[128].

Пора понять, что иконография пространства культуры не может безгранично расширяться и безнаказанно варьироваться, подчиняясь исключительно агрессивной «морали успеха». Когда в культуре перестает действовать принцип приоритета нравственного начала, принцип Великой письменной традиции, это становится первым сигналом, свидетельствующем о ее стагнации и разрушении.

Противостояние Востока и Запада сегодня становится противостоянием естественного и искусственного, технического и духовного, утилитарного и нравственного. Сумеет ли Восток найти новые формы прочтения иконографии пространства Земли, чтобы усмирить стихии Моря? Вот вопрос, от которого во многом зависит судьба современного мира.

6.2. Социокультурная идентичность в формировании классического политического пространства

Таинственная связь культуры с формами пространства до сих пор мало изучена. Каким образом социокультурные импульсы цивилизаций Земли и Моря формируют архетипы пространственных конструкций? Почему Дом стал символом Суши, а Корабль — символом Моря? И как эти архетипы человеческой социализации в пространстве влияют на формирование парадигм политического мира?

Корабль и Дом являются подлинными антитезами человеческой социализации в пространстве — это два принципиально различных ответа на вызовы природы и истории, которые человек совершил посредством техники. Если вспомнить Библию, то мы сможем расставить здесь приоритеты: человек получил свою среду обитания через отделение Земли от Моря. Его природная стихия — Земля, она ему родное лоно, где можно найти пищу, кров и защиту. И все это в глазах человека олицетворяет Дом — символ покоя, стабильности и безопасности.

Но Дом — это уже не просто вещь, это собственность. И здесь уместно вспомнить «Философию права» Гегеля, где он не без иронии замечает: «Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребности, а в том, что снимается голая субъективность личности. Лишь в собственности лицо есть как разум»[129]. Итак, первая реальность человеческой свободы находится во внешней вещи, объективируется в пространстве как собственность. Юристам хорошо известно, что сам термин «собственность» — (Dominium) происходит именно от слова «дом» (Domus). Человек, владеющий Домом, владеет собственностью и тем самым ограничивает свою свободу определенными правилами организации пространства.

Прежде всего человек, живущий в Доме, находится в тесных отношениях с окружающей природной средой, что формирует его мировоззрение и дает ему определенный пространственный горизонт. Дом всегда вписан в природное пространство: он строится так, чтобы как можно меньше зависеть от природных стихий и как можно больше получать природных даров — солнца, воды, света, тепла. Одновременно Дом становится благоприятной экологической нишей для множества животных, которые благодаря общению с человеком превращаются в домашних, одомашниваются. Дом призван быть символом пространственной гармонии человека и природы, это тот маленький Космос, где неразрывно слиты воедино социальное и естественное.

Говоря языком современной научной теории, Дом олицетворяет коэволюционную пространственную парадигму человеческого существования, исключающую технический волюнтаризм. Все цивилизации Востока, культуры Земли так или иначе отражают этот коэволюционный принцип в своей этике, формируя тем самым определенные правила развития пространства культуры. Наиболее ярко это выражено в индуизме и буддизме: здесь сложился принцип неиерархичности элементов живого мира, согласно которому каждая букашка имеет такую же ценность и такое же право развиваться в пространстве, как и сам человек. Можно вспомнить также даосистский принцип ву-вей: позволь природе идти своим путем, постарайся обойтись без вмешательства в космическую гармонию. Утилитарно-функциональное отношение к любым природным объектам с этих позиций принципиально недопустимо.