Политическая история брюк

Женские брюки появляются в коллекциях от-кутюр и прет-а-порте только в 1960-е годы. Их успех оглушителен: в 1965 году брюк производилось больше, чем юбок^{670}. С точки зрения истории моды, очевидно, что это говорит «о более или менее сознательном желании большинства женщин доказать свое равенство за счет ношения костюма»^{671}. Брюки позволяют «жить, не сжимая колени»^{672}.

Это стремление учитывает Ив Сен-Лоран (1936–2008). Брюки присутствуют уже в самой первой коллекции, выпущенной под его именем в 1962 году (поначалу это «спортивная» одежда — четыре пары «морских» брюк)^{673}. Позднее он объяснит свое решение, сделав несколько «феминистских» акцентов:

Благодаря прет-а-порте я начал понимать, что мужчина намного свободнее в движениях и намного менее озабочен подбором одежды. Потому что эта одежда всегда была одинаковой и давала ему чувство уверенности в себе. Эта уверенность превосходила ту, которую испытывала женщина, вынужденная каждый год задавать себе вопросы вроде такого: а что я надену? Постепенно я разработал гардероб, словно с помощью кальки повторяющий мужской. Самый красивый вариант — это когда женщина одевается в мужскую одежду! Потому что здесь проявляется вся ее женственность: женщина не пропадает в мужской одежде, она должна бороться с ней, и тогда ее женственность проявляется еще больше^{674}.

Сен-Лоран мечтает, в частности, создать женский аналог мужского гардероба. Он не выстраивает для этого теоретическую базу, а делает практические попытки. Его манера говорить об этом не свидетельствует о его смелости, поскольку дискурс моды полон ловушек, связанных с тем, что касается гендера. Он использует клише, часто упоминая знаменитую «тайну» женщины, и верит в существование женской и мужской квинтэссенции. Ролан Барт, пользуясь современными инструментами семиотического и структурного анализа, доказал пустоту подобного дискурса^{675}.

И все же в заявлениях Ива Сен-Лорана есть политическое содержание. Конечно, он не активист феминистского движения. Но каким бы буржуазным он ни был, у него есть «левацкий» образ, который складывается в том числе из-за его деловой и романтической связи с Пьером Берже, а также благодаря неуловимым ноткам гомосексуальной чувственности во времена гомофобии. Нервная, покорная и болезненная хрупкость ставит кутюрье в особенное положение, вне рамок традиционных властных отношений. Он не занимает доминирующую позицию.

Вопреки традиции, кутюрье полагает, что в брюках «женщина может максимально проявить свою женственность»^{676}. В 1966 году он впервые использует смокинг — главный предмет одежды в его коллекциях вплоть до 2002 года. Этот символ власти станет инструментом empowerment для его клиенток. Традиции разрушаются. 26 августа 1968 года журнал Elle так фиксирует эту перемену:

Самые молодые кутюрье во главе с Сен-Лораном задают тон, импульс и форму новой моде. Мы верим, что брючные городские и вечерние костюмы могут носить подавляющее большинство женщин, не обращая внимания на возраст или силуэт. На их беспокойство отвечает туника из джерси или бахромчатого шелка с ремнем, которая придает уверенную женственную нотку. Мы верим, что эта мутация так же важна, как платьемешок Баленсиаги или New Look Диора 1947 года^{677}.

Но значение этой перемены намного больше. В 2008 году в связи с кончиной кутюрье все с удивительным единодушием вспоминали именно о брюках — символе, который позволил женщинам «свободно обыгрывать свою „физическую бисексуальность". Женщина Сен-Лорана стала первой, кто научился выглядеть элегантно в брючном костюме или в хлопчатобумажной куртке»^{678}. Эта куртка-сафари (модель Saharienne) действительно повлияла на настроения умов, став, по мнению Лоране Бенаим, «освободительным фетишем 1969 года»^{679}. А затем появится плащ с капюшоном и тренчкот.