Политическая история Первой мировой

Эта наша особая «миролюбивая» черта проявляется даже в языке: слово «мир» в русском языке означает два хотя и внутренне родственных, взаимозависимых, но всё же разных понятия. Современное правописание нивелировало характерную деталь, которая в старой грамматике была очевидна. Слово «миръ» в словаре Даля определяется как «отсутствiе ссоры, вражды, несогласiя, войны; ладъ, согласiе, единодушiе, прiязнь, дружба, доброжелательство; тишина, покой, спокойствiе».

Слово же «мiръ» (через «i»!) тот же Даль трактует как «вселенная;…наша земля, земной шаръ, свътъ; всъ люди, въсь свътъ, род человъческiй»…

И именно Россия дала миру великий лозунг: «Миру – мир!». Народу, способному на такие основополагающие идеи, «варяги» не нужны.

А надёжный партнёр во внешнем мире нужен. И, как и в конце позапрошлого века, в начале и в течение века прошлого, в начале нового, начинающегося века таким партнёром для России может быть только Германия – тоже, конечно, духовно обновившая себя.

Надо разорвать те порочные ведьмовские круги, которые враждебные Германии и России силы раз за разом очерчивали и очерчивают вокруг нас, чтобы мы не могли перешагнуть их в направлении друг к другу.

Вот ещё одно обстоятельство… Древние греки снабдили мир звучной приставкой «пан…», что по-гречески означает «всё». Как сообщает словарь, эта приставка «в сложных словах означает «относящийся ко всему, охватывающий всё»»…

И в политической истории мира наличествуют вот уж точно сложные слова-понятия: пангерманизм, панславизм, панисламизм…

Есть ещё, правда, панамериканизм…

Последний сегодня пытаются сделать ориентиром для всего мира, хотя символ Америки нынче не факел Статуи Свободы, а трусики Моники Левински и мордатая улыбка морского пехотинца…

А как быть с первыми тремя понятиями с приставкой «пан…»? Все три относятся, вообще-то, к области праздных мечтаний… Даром что во имя пангерманских идей вермахт дошёл до Волги, русских мужиков бросали под абсолютно ненужные им Салоники во имя идей панславистских, а панисламизмом пугают мир и поныне.

В то же время у народов, среди которых возникли эти – внешне не просто разные, а предельно враждебные друг другу – понятия, есть нечто общее. И прежде всего – то состояние духа, которое не очень-то точно (скорее, вообще неточно!) называют немецкой мечтательностью, русской чувствительностью, восточным фанатизмом. А это состояние точнее определить как способность в решающие моменты руководствоваться искренним, большим чувством, а не мелочным расчётом.

Русский не сентиментально чувствителен. Он – себе на уме, а надо – рванёт на груди рубаху!

Немец вроде бы расчётлив. Но как возвышенна и романтична немецкая музыка… И как сродни ей музыка русская…

Восток – дело тонкое… Мусульманин ещё более себе на уме и ещё более способен скрытничать и прятаться в свою раковинку-чалму, чем русский мужичок… Но ведь нет друга, беззаветнее восточного человека, если ты ему действительно друг.

Пангерманизм, панславизм, панисламизм – фантазийные понятия, разъединяющие в чём-то родственные народы, несмотря на то что в семантическом отношении эти «пан…измы» означают нечто, «охватывающее всё». Однако родство некоторых коренных черт национального характера германских, российско-славянских и исламских народов – это, пожалуй, не фантазия…

Готовность к широте и к подчинению, индивидуализм в сочетании со склонностью к коллективизму – это есть и у немцев, и у русских, и у народов Востока… И сама история доказывает, что ладить с исламскими народами умели только немцы и русские…

Феномен англичанина Лоуренса здесь ничего не опровергает, потому что сам Лоуренс был англичанином, весьма необычным для Англии.

Сегодня в Азии активна Америка и она, что называется, «разводит» исламский Восток, сталкивая его на путь самоубийственной внешней и внутренней политики.

Но завтра общая российско-германская линия, если она свяжется, может создать для исламской Азии новые шансы и новый облик.

В этой новой мировой связке может совершенно иначе смотреться и Япония. Идея континентального блока – давняя идея, её, пусть и непоследовательно, противоречиво, но весьма настойчиво разрабатывал крупнейший немецкий геополитик Карл Хаусхофер. И он совершенно верно считал перспективной цивилизационную «дугу» «Германия – Россия – Япония», резонно не включая в эту «дугу» Китай… Японцы имеют в национальном характере черты, сходные с теми чертами характера русских, немцев и народов исламского Востока, о которых было сказано выше, а Китай – это олицетворённый меркантилизм и расчёт. Для Китая хороший и удобный партнёр – это одураченный партнёр.

А немцы?

Один простой немец, узнав Россию в плену, сказал в середине XX века: «Если соединить немецкого мужчину и русскую женщину – это и будет коммунизм». Здесь есть над чем думать…

В конце-то концов, в прошлом ничего изменить нельзя, но из прошлого можно извлекать уроки. И хотя мы пока что уроков из прошлого не извлекаем, ни на что иное наше прошлое нам пригодиться не может…