Е. Е. Анисимова разделяет невербальные семиотические средства на те, которые имеют языковую основу и непосредственно «прилегают» к вербальным средствам (например, орфографические средства в своем ненормативном, ситуативно обусловленном значении), и средства, обладающие неязыковой основой и взаимодействующие с вербальными средствами текста опосредованно (например, пространственная, красочная аранжировка текста) [Анисимова, 2003: 7]. С точки зрения содержательности креолизованного текста, паралингвистические средства могут выступать в качестве самостоятельного носителя информации и являться самодостаточными для раскрытия содержания текста (например, рисунок, фотография, карикатура, схема), а могут использоваться как вспомогательные по отношению к вербальным средствам и вносить дополнительные семантические и экспрессивные оттенки в его содержание (например, шрифт, разрядка, написание слова прописными буквами) [Там же: 7]. Важным положением в исследовании креолизованных текстов является то, что информация, воспринимаемая посредством разных каналов (semioticmodes), интегрируется и перерабатывается реципиентом целостно [Leeuwen, Kress, 2011]. Вследствие этого креолизованный текст предстает сложным текстовым образованием, в котором вербальные и визуальные элементы образуют одно структурное, смысловое и функциональное целое, нацеленное на комплексное прагматическое воздействие на адресата [Анисимова, 2003: 17]. Рассматривая соотношение вербального и визуального компонентов мультимодального текста, можно сказать, что «слова дают факты, объяснения – то, что должно быть выражено ясно, недвусмысленно, в то время как изображения представляют разъяснения, идеологически окрашенные ракурсы, и они делают это не эксплицитно, а на основании намека, коннотации, апелляции к едва осознаваемым, почти забытым знаниям» [Berger, 1972], цит. по: [Leeuwen, 2008: 136].
Интерес для нашего исследования представляют изобразительные визуальные компоненты, а именно рисунки в газетах и журналах, отражающие политическую тематику и актуализирующие интенцию репрезентации чужеродности.
П. Чилтон отмечает, что лингвистические значения и визуальные значения основываются на одинаковых когнитивных механизмах: «где» и «что», то есть расположение объектов относительно предполагаемых реципиентов и идентификация объектов. Компонент «где» соотносится с дейксисом и идеей о «положении субъекта»; а компонент «что» представляет собой обозначение объектов, связанное с когнитивными фрей-мами и социокультурными знаниями; описание изображенных действий (процессов), соотносимых с когнитивными скриптами, что является культурно опосредованным параметром.
При анализе изображения П. Чилтон предлагает учитывать следующее:
•
значение изображения: положение реципиента и виды объектов, которые имеют «значение» для реципиента;•
«идеологическое» значение объектов для наблюдателя анализируется не через структуру и содержание, а посредством логических умозаключений и объяснений;•
точка зрения наблюдателя определяется с помощью пространственной перспективы изображения и объясняется зрительной системой человеческого мозга;•
положение реципиента может быть интерпретировано с точки зрения социальной значимости, иногда на основе метафоры, например «смотреть свысока» (взгляд сверху вниз), «смотреть почтительно» (взгляд снизу вверх), «быть на одном уровне», «сходиться во взглядах», «конфронтация лицом к лицу» и т. д.;•
объекты и люди идентифицируются на основании социальных знаний, включая социальные и расовые стереотипы;•
когнитивные операции: метонимия (например, сумка для покупок), блендинг разных областей социальных знаний;•
эмоции, возникающие у наблюдателя: страх, сожаление, солидарность и т. д.В качестве примера П. Чилтон предлагает фотографию, сопровождающую статью
Muslim women go shopping in Marseille. Photograph: Michel Gangne / AFP / Getty Images