Политическая коммуникация: опыт мультимодального и критического дискурс-анализа

Для отечественных и зарубежных исследований характерно особое внимание к соотнесенности друг с другом понятий текста и дискурса, что отражено непосредственно в определениях: «дискурс представляет собой уровень между текстом как таковым и социальным контекстом, осуществляющим связь между внутренними отношениями в тексте и его внешними отношениями» [Fairclough, 2003: 37]; «дискурс относится к социальному процессу, в который включены тексты, в то время как текст представляет собой конкретный материальный объект, созданный в дискурсе» [Hodge and Kress, 1995: 6]; «дискурс – это связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте» [Арутюнова, 2009: 1243]; «дискурс как процесс интенционально обусловленной реализации устного текста является способом передачи смысла, соответствующего макроинтенции говорящего. При этом нарративная основа итогового (“зафиксированного” наблюдателем) текста имеет интегративную природу и представляет собой своеобразный “макросмысл”, коррелирующий с макроинтенцией продуцента речи» [Олешков, 2010: 50]. Таким образом, дискурс выступает понятием более широким, чем текст и если текст – это результат языковой деятельности, то дискурс – это одновременно и процесс языковой деятельности, и ее результат [Кибрик, Плунгян, 2010: 307]. Анализируя текст как продукт, созданный при определенных обстоятельствах для конкретной ситуации и представляющий собой вербальную часть дискурса, необходимо учитывать такие экстралингвистические факторы, как участники общения с их ментальными установками и идеологическими взглядами, социальный контекст ситуации, в которой осуществляется коммуникация, и, наконец, присутствие невербальных символических систем, например визуальных образов. Подобный подход к пониманию текста и дискурса способствует более полной интерпретации смыслов, заложенных участниками коммуникации и опосредованных условиями общения.

Принимая во внимание вышесказанное, мы придерживаемся в наших размышлениях позиции, что дискурс – это упорядоченное и систематизированное использование языка (и других семиотических систем), ориентированное на определенную общественную практику и обусловленное социальными, идеологическими и когнитивными факторами. При таком понимании, на наш взгляд, дискурс может использоваться для конструирования групп и социальных идентичностей, в том числе дискурсивного конструирования чужеродности.

1.2.2. Традиции и подходы в изучении политического дискурса

Специфика репрезентации категории чужеродности в политической коммуникации предопределяется особенностями политического дискурса как такового. Политический дискурс является сложным социальным явлением, доказательством чему служат разнообразные методики его интерпретации и различные методологические подходы к его анализу [Филинский, 2002: 15].

Политический дискурс является результатом политики, которая, с одной стороны, представляется как борьба за власть между теми, кто стремится заявить о своей силе, и теми, кто старается противостоять ей;

с другой стороны, политика представляется как взаимодействие, как практики и институты, которые существуют в обществе для регулирования столкновения интересов по поводу денег, влияния, свободы и т. п. [Chilton, 2004: 3; Chilton, Sch"affner, 2002: 4–5]. Специфика политической деятельности заключается в ее преимущественно дискурсивном характере: многие политические действия по своей природе являются речевыми действиями [Шейгал, 2000: 17]. По утверждению Р. Водак, политические группы нуждаются в их собственном языке и представляют себя через язык; они определяют свою территорию посредством языка, передают свою идеологию через слоганы и стереотипы; их идеологическая структура, так же как и их аргументация, сформированы определенным образом [Wodak, 1989: 137].

Являясь одним из инструментов социальной власти [Блакар, 1987], язык представляет собой одну из самых сильных форм воздействия. По мнению американского исследователя Д. А. Грэйбер, факты, а особенно идеи, не могут обрести власть, пока они не станут известными. В большинстве случаев требуется язык, сформулированный должным образом, чтобы передать эти факты и идеи так, что они окажутся важными для реципиентов в данных конкретных условиях [Graber, 1982: 197].