Политическая наука. 2017. Спецвыпуск

Россия исторически формировалась в очень специфических условиях Северной Евразии. Основные факторы – географический, необходимость освоения огромного пространства, сложные эколого-климатические условия и хозяйствование в зонах рискованного земледелия, соседство с Великой Степью и в силу этого – необходимость постоянной концентрации ресурсов для защиты от внешней угрозы, крайне низкая плотность населения и т.д. – формировали совершенно особый тип государственности и общественных отношений. Если до монголо-татарского нашествия Русь еще в целом могла пользоваться «роскошью феодализма» (П. Уваров) – исторической возможностью, обеспечивающей даже в заданных «жестких» внешних условиях многообразие институциональных, социальных и политических форм организации общества, то после монгольского вторжения и в процессе дальнейшего «собирания земель» формируется совершенно особый тип вертикально организованного государства. Сложившееся самодержавие («московитский тип», по Г. Федотову) существенно отличается от современных ему форм европейского абсолютизма или восточных деспотий. Совершенно по-иному были выстроены отношения между властью и дворянством – в условиях концентрации ресурсов в руках государства дворянство становится служилым и ориентированным, в первую очередь, на отражение внешней угрозы. В такой системе отношений у дворянства не возникло собственного ресурса для борьбы с монархами за формальную политическую власть. Нахождение России в стороне от основных торговых маршрутов и отсутствие «свободных городов» (появление которых едва ли было возможно в условиях постоянного отражения внешней агрессии) обусловило сравнительно позднее зарождение буржуазии. А слабость буржуазии и дворянства (двух основных источников «законной политической оппозиции монархам» в Западной Европе) тормозило появление парламентаризма и служило причиной его собственной слабости.

Особую роль играет православие, полученное из Византии в период ее могущества, но впоследствии сделавшее Россию единственной сохранившей политическую независимость православной державой и в силу этого противопоставленной как мусульманскому, так и католическому миру.

Иными словами, весь ход исторического развития России (заложенные в домонгольскую эпоху предпосылки плюс особые институты, выработанные в ответ на ордынское иго и необходимость «собирания земель») задавал логику построения экстрактивных институтов в категориях Д. Аджемоглу и Д. Робинсона. Слабость общественных институтов и необходимость освоения труднодоступных пространств исторически обусловила также и неизбежно высокую роль государства в самых разных сферах экономической жизни. Получившийся в результате институциональный каркас оказался крайне удобен для обеспечения задач коллективного политического выживания в самых экстраординарных условиях. «Побочным» следствием оказалась высокая эффективность мобилизационных усилий государства на коротких горизонтах (Петровская модернизация, советская модернизация 1930–1950-х годов). Однако на длинной дистанции мобилизационные рывки приводили к перенапряжению и усталости общественного организма и в конечном итоге – к «модернизационным откатам» (цикл «реформы – контрреформы»), в ходе которых, в условиях отсутствия внешнего вызова, экстрактивные институты приводили к самым худшим формам корыстного изъятия ренты, коррупции и т.д. Опыты неавторитарной, немобилизационной модернизации (Екатерина II – Александр I, Александр II) в значительной степени завершались тем, что даже без «модернизационного отката» общество отвергало результаты социальных и политических изменений. В известном смысле именно это и формирует «историческую колею» (path dependency) России.

Далее, в логике «мир-системного» анализа Россия исторически занимала положение полупериферии мировой экономической системы, находясь в стороне от основных морских и океанских торговых путей, и на протяжении истории в разное время приближалась то к «Центру», то к периферии, либо (в советское время) предпринимала попытки создания собственного, альтернативного «Центра». Полупериферийное положение и связанный с ним недостаток капитала приводили к тому, что развитие исторически осуществлялось за счет ре-сурсно-силовой мобилизации (в категориях Ч. Тилли). В силу этого для России справедливы и те проблемы, которые можно считать универсальными для государств полупериферии – высокие внутренние дисбалансы и диспропорции, глубокая социальная неоднородность, высокий уровень социального расслоения и так далее.