Политическая наука №1 / 2016. Политическая организация разделенных обществ

Как утверждают Дж. МакГарри и Б. О’Лири, условию большой коалиции в этой системе придается чрезмерное значение, потому что на деле консоциативные механизмы становятся работоспособными по мере преодоления субкультурных границ и развития чувства общности. Это соображение подвигло их к выделению альтернативных видов консоциаций: к «единодушной» (т.е. собственно большой коалиции) они добавили «совпадающую» (concurrent), где исполнительная власть имеет поддержку большинства в каждом значимом сегменте, и «слабую», где исполнительная власть имеет только частичную поддержку в одном или нескольких сегментах. По их твердому убеждению, в последнем случае консоционализм недемократичен [McGarry, O’Leary, 2004]. Следуя этой логике, они выступают не за корпоративное, а за либеральное распределение власти, поощряющее любые группы с отчетливой политической идентичностью, в том числе трансгруппового характера, к участию в демократических выборах [McGarry, O’Leary, 2007, р. 675–676].

Дж. Селвэй и Х. Темплмен на основе количественного анализа случаев конфликта в 101 стране (106 режимов) также делают огорчительное для сторонников консоционализма заключение, что основные институциональные рекомендации Лейпхарта приводят к более высоким уровням политического насилия, чем обычно принято считать [Selway, Templeman, 2012].

Однако главным критиком институционализации сегментарных различий через пропорциональную систему представительства выступает Д. Горовиц. Особую весомость позиции ученого придает наличие альтернативного проекта. В целом в его критической аргументации можно выделить две основные линии: во-первых, поддержание межсегментных границ не отвечает интересам стабильности, а во-вторых, наличие у лидеров большинства возможности самостоятельно контролировать все политические структуры не создает стимулов к сотрудничеству с сегментами меньшинств.

Горовиц убежден, что в разделенных обществах политическая система должна быть организована таким образом, чтобы способствовать «рассеиванию» конфликта и созданию демократических стимулов к строительству умеренных коалиций поверх этнических расколов. Для этого предложены следующие механизмы: рассредоточение власти, во многих случаях территориальное, которое увеличит число властных центров и охладит накал борьбы в единственной точке ее сосредоточения (focal point); деволюция власти и резервирование должностей на этнической основе, чтобы усилить соревновательность внутри групп на местном уровне; поощрение межсегментных сделок, например принятие электорального законодательства, способствующего формированию предвыборных коалиций путем создания «пула голосов»6; политика поддержки альтернативных социально-классовых или территориальных объединений, перекрывающих межсегментные расколы; снижение неравенства между сегментами благодаря эффективному распределению ресурсов [Horowitz, 1985, p. 595–600]. Немалое внимание уделяется обоснованию необходимости сильной президентской власти с избранием президента по формуле, предусматривающей широкое распределение поддержки среди избирателей.

Основные замечания критиков Горовица и его последователей можно изложить так: недостаточность практического опыта, говорящего в пользу применения предлагаемого пакета рекомендаций; неясность появления мотивации лидеров групп (особенно крупных) к созданию умеренных коалиций; опора на мажоритарные виды избирательных систем, не позволяющих учесть весь спектр интересов; неясность мотивации избирателей к поддержке «чужих» партий и объединений.

Недавняя статья Горовица [Horowitz, 2014], которую можно считать своеобразным итогом его более чем тридцатилетней работы по проблематике разделенных обществ, сочетает в себе критику и самокритику. Он выделяет в ней три серьезных проблемы, обычно не замечаемых или не упоминаемых в исследованиях, посвященных межэтническому политическому примирению.

Первая проблема касается как раз практической применимости консоциативных или интегративных механизмов. Вторая обусловлена опасностью деградации электоральных договоренностей, заключаемых лидерами сегментов при формировании умеренной коалиции в рамках центростремительного режима. Третья является обычным следствием консоционализма: там, где создаются жесткие гарантии, включающие право вето меньшинства, существует высокая вероятность иммобилизации всей политической системы. Другие недостатки обеих моделей распределения власти Горовиц считает относительными: их можно корректировать.

С чем связаны неудачи практики постконфликтного урегулирования? Это асимметричные преференции групп большинства и меньшинства, прежде всего в отношении консоциации. Это общее желание избегать рисков и боязнь нового в этнической политике. Это наличие неоправданных ожиданий (например, в результате заимствования институтов, успешно функционирующих в стабильных демократиях) и исторических предубеждений. Это ограниченность кругозора части групповых лидеров и, наконец, наличие альтернатив урегулированию (продолжение военных действий или сецессия).