Политическая наука №3 / 2013. Между империей и современным государством: Трансформация политического порядка на постимперских пространствах

Самый амбициозный с точки зрения экспансии национальной территории проект строительства имперской нации осуществлялся в России. Он включал в себя присвоение огромных пространств на окраинах империи как национальной территории и охватывал последовательно Поволжье, Новороссию, Северный Кавказ, Сибирь. Проект русской нации включал в ее состав, наряду с великорусами, белорусов и малорусов, а также многие угро-финские этнические группы. В Германии проект также предполагал германизацию значительной части входивших в состав Пруссии территорий бывшей Речи Посполитой, а после 1870 г. и Эльзаса. И в русском, и в немецком случае национальный ирредентизм поддерживал имперские притязания на некоторые территории, находившиеся вне имперских границ. Так, претензии России на Галицию и Угорскую (или Червонную) Русь идеологически обосновывались как «собирание русских земель» [Миллер, 2006]. Таков же был механизм германских претензий на остзейские провинции, до Франко-прусской войны на Эльзас, а еще ранее на Шлезвиг. Трудный процесс превращения знаменитого «гексагона» во французскую национальную территорию, а населения Лангедока, Прованса и Бретани во французов прекрасно описал Юджин Вебер [Weber, 1992]. Постепенно французский проект «перешагнул» море и включил в себя Алжир. Строительство британской нации описано Линдой Колли [Colley, 1994]. В британском случае море также не стало непреодолимым рубежом – наряду с Шотландией и Уэльсом многие трактовки британской нации включали Ирландию.

Нетрудно заметить, что все эти четыре империи принадлежали к «высшей лиге» европейских держав и к числу империй, сохранявших потенциал к дальнейшей экспансии. Это не значит, что менее сильные и успешные империи не осуществляли похожих проектов. Другое дело, что сценарии уже были несколько иные. Испания столкнулась с трудностями строительства нации именно в связи с поражением в войне за Кубу и Филиппины с США. Это вызвало рост недовольства в Каталонии, элиты которой пришли к выводу, что кастильцы плохо справляются с имперскими задачами. Австро-Венгрия после поражения в войне с Пруссией оказалась в удивительной ситуации. Она не могла осуществлять у себя проект строительства немецкой нации, поскольку он уже был присвоен Пруссией. Габсбургам пришлось пойти на компромисс с наиболее сильной периферийной элитой, венграми, отдав им контроль над половиной империи. В Транслейтании венгры стали осуществлять проект строительства венгерской имперской нации, как только получили собственную субимперию. Австрия же попыталась использовать федеративные начала в Цислейтании. Турецкая нация стала плодом усилий имперских элит на стадии распада империи, когда прежние экспансионистские проекты уже были отброшены и во главу угла была поставлена задача минимизации ущерба в ходе распада Османского государства [Birtek, Dragonas, 2005]. Не забудем, что практически все примеры «революционной автономизации» относятся именно к Османской империи, и все они сопровождались жесточайшими репрессиями против мусульманского населения отпадающих окраин [McCarthy, 1995]. Именно массовое беженство в Анатолию мусульман с отпадавших окраин империи в конце XIX и начале ХХ в. позволило турецкому проекту строительства нации изменить в свою пользу демографический баланс в оспариваемых регионах Анатолии.