Политическая теория феминизма. Введение

В определенном смысле работа Милля «Подчиненность женщины» является всего лишь применением кженщинам идеи эпохи Просвещения о том, что общество должно быть построено на основе разума. В этой книге он утверждает, что подчиненное положение женщин является варварским реликтом исторического прошлого, а не результатом естественного развития. Такое положение первоначально основывалось на силе, а впоследствии по традиции стало рассматриваться как «естественная норма». Он соглашался, что женщины во многих отношениях «выглядели» хуже в сравнении с мужчинами, но это, по его мнению, было следствием социального давления и плохого образования — «то, что теперь называется природою женщины, вообще в высшей степени искусственный результат принудительного стеснения в некоторых направлениях, неестественного подстрекательства в других»[20]. Следовательно, женщинам должны быть предоставлены те же возможности, что и мужчинам; только тогда мы увидим их истинные способности, и только тогда общество получит полную отдачу от всех его членов. Это означало, что правовая дискриминация женщин была ошибкой и что «принцип, которым управляются отношения между обоими полами, т. е. легальная подчиненность одного пола другому, по самой сущности своей ложен и составляет ныне одно из главных препятствий к прогрессу человечества и что его следует заменить принципом полного равенства, не допускающим ни власти, ни преимуществ с одной стороны, ни воспрещений с другой»[21]. В особенности должно быть устранено рабское положение женщин в браке, они должны получить свободный доступ к образованию и оплачиваемому труду, им также должно быть дано право голоса и участия в политике.

Это утверждение — пример ясной и действенной либеральной феминистской позиции, но оно уже не звучит оригинально к 1860 г., хотя и сохраняет важность во многих отношениях. Изначальная позиция Милля в отношении природы и способностей женщин может быть отнесена к агностицизму, но вскоре становится очевидным, что его либеральная идея о том, что женщины, возможно, «так же хороши, как и мужчины», сосуществует с наблюдением, что в некоторых важных моментах женщины, по сути, «другие». Прежде всего он считает, что, хотя женщины, как и мужчины, обладают разумом, их мышление в большей мере интуитивно, практично и «конкретно», так что «женское мышление потому чрезвычайно полезно, что придает действительность бредням мыслящих мужчин, а мужское мышление полезно тем, что расширяет и придает крупность женскому»[22]. Некоторые современные феминистки весьма гневно реагировали на это утверждение. Так, Аннас считает, что, определяя женское мышление как в основе своей интуитивное, Милль следует «избитому книжному штампу» (Annas, р. 184) и что из этого строится интеллектуальная иерархия, в которой мужчина гений использует менее. значимые способности женщины-ассистентки. Одновременно другие современные критики отрицают, что выделение подобных половых различий непременно базируется на идее превосходства и подчинения, и обвиняют саму Аннас в некритичном принятии мужских ценностей (Thornton, 1986; Mendus, 1989). Как можно увидеть в других работах Милля, он вовсе не считал, что рациональное мышление является единственно возможным или наилучшим, так же как он нигде не соотносил напрямую разные способы мышления с различиями между полами. Также он нередко утверждал, что поэты и артисты способны к откровениям, которые не даны «простому мыслителю», а в 1832 г. писал в письме историку Карлейлю: «Мое призвание находится в более скромной области; в отличие от художника, я скорее могу быть логическим рассказчиком… только в руках художника Истина становится впечатляющим и живым принципом действия» (цит. по: Schneewind, 1965, р. 84). В целом он считал логическое и интуитивное мышление скорее взаимодополняющими, нежели противоречащими друг другу. Из этого следовало, что идеальное партнерство мужчины и женщины является «обоюдным превосходством», «… так что каждый пользуется высоким наслаждением смотреть с уважением на другого и иметь удовольствие попеременно вести и быть ведому по пути развития»[23]. Из всего вышесказанного следует, что женщины должны быть допущены к умственной деятельности не потому, что они во всех значимых аспектах равны мужчинам, а потому, что они отличаются от них. Эта позиция не является, как принято считать, либеральной, но, как утверждалось выше, она соответствует распространенному убеждению викторианских феминисток, а также соотносится с некоторыми современными радикальными феминистскими идеями о превосходстве женского способа мышления.