Политическая теория конвергенции

Политическая доктрина конвергенции исходит из методологии технологического детерминизма, согласно которой развитие общества непосредственно определяется наукой и техникой независимо от характера производственных отношений. Ее сторонники утверждают, будто научно-техническая революция привела к созданию «индустриального общества», имеющего два варианта – «западный» и «восточный». По их мнению, все государства, относящиеся к «индустриальному обществу», стремятся рационально эксплуатировать природные богатства, поднимать производительность труда, чтобы повысить жизненный уровень населения и создать строй всеобщего материального благополучия. Для «индустриального общества» с этой точки зрения характерно не только быстрое научно-техническое развитие, но и отсутствие антагонистических классов. Преодолев былую стихийность, оно развивается на плановых началах, в нем отсутствуют экономические кризисы, сглажено социальное неравенство. Понимая под «западным вариантом» «индустриального общества» современный государственно-монополистический капитализм, буржуазные идеологи приписывают ему те свойства, которые на деле присущи только социализму. Это говорит о вынужденном признании силы и жизнеспособности социалистического строя, который сравнительно недавно изображался буржуазными идеологами исторической аномалией и недолговечным, обреченным на провал экспериментом. Реальному же социализму приписываются черты, которые в действительности свойственны капитализму: эксплуатация человека человеком, социальные антагонизмы, угнетение личности. Буржуазные идеологи не только преднамеренно стирают качественное различие между двумя противоположными социальными системами – капитализмом и социализмом, но и пытаются доказать незаконность и ненужность революционного перехода от одного к другому. В этом и состоит основной социально-политический смысл антикоммунистической концепции «единого индустриального общества», являющейся одной из главных составных частей политической доктрины конвергенции. По мысли буржуазных идеологов, под воздействием научно-технического прогресса и в «западном» и в «восточном» вариантах «индустриального общества» будто бы неизбежно возникают сходные признаки и черты, их накопление в конечном итоге должно привести к синтезу двух систем, к возникновению «единого индустриального общества», объединяющего преимущества социализма и капитализма и исключающего их недостатки [9].

Приоритет в разработке теории конвергенции принадлежит американскому экономисту Уолтеру Бакингему. В 1958 г. в книге «Теоретические экономические системы. Сравнительный анализ» он сделал вывод о том, что «реально действующие экономические системы становятся все более сходными, чем различными <…> Синтезированное общество позаимствует от капитализма частную собственность на орудия и средства производства, конкуренцию, рыночную систему, прибыль и другие виды материальных стимулов». Из социализма, по мнению Бакингема, в будущую конвергентную экономическую систему перейдет экономическое планирование, рабочий контроль над условиями труда, справедливое равенство в доходах населения [11].

Впоследствии к этим выводам пришли и основатель эконометрии Рагнар Фриш, голландский экономист-математик, председатель Комитета планирования развития ООН Ян Тинберген, американский институционалист Джон Гэлбрейт. В своей книге «Новое индустриальное общество» Гэлбрейт утверждает, что достаточно освободить социалистическую экономику от контроля со стороны государственного планового аппарата и коммунистической партии, чтобы она стала как две капли воды похожа на «капиталистическую экономику без капитализма» [3].

Первопроходцами идеи конвергенции различных политических систем называют Питирима Сорокина и Збигнева Бжезинского. Однако содержание, вкладываемое ими в это понятие, весьма различно при всей своей внешней схожести. И при внешней схожести биографий обоих авторов: оба славяне, а в глобальных масштабах почти земляки. Оба стали гарвардскими профессорами и известными американскими учеными (если о Сорокине часто говорят как о российско-американском или русско-американском социологе, то никто, кажется, не рискует называть Бжезинского политологом польско-американским.) Хотя, вполне возможно, именно личностно-биографические и психологические различия вызвали к жизни не бросающиеся в глаза, но существенные отличия в самом духе, которым проникнуты их представления о конвергенции [7, с. 73].

П. Сорокин внес значительный вклад в разработку теории конвергенции. В частности, он отмечал, что будущее общество «не будет ни капиталистическим, ни коммунистическим». Оно явится «неким своеобразным типом, который мы можем назвать интегральным». «Это будет, – утверждал Сорокин, – что-то среднее между капиталистическим и коммунистическим порядками и образами жизни. Интегральный тип будет объединять наибольшее число положительных ценностей каждого из ныне существующих типов, но свободных от присущих им серьезных недостатков» [4, с. 35].