Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

И должен сказать, что, к моему большому удовольствию, видно было, насколько внештатные работники, назначенные ответственные работники редакций и издательств, они освобожденные вообще, они занимаются только охраной государственных тайн. Некоторые работают на полставки, они наполовину освобождены, некоторые работают с определенной доплатой. Формы различные, как в редакции. Но в принципе они работники наполовину наши, даже в большей степени и по госсистеме, и по ограничению, и все остальное. Но для этого, для того, чтобы руководить вот этой армией, а это целая армия с учетом того, что количество средств массовой информации увеличится. У нас в Москве теперь каждый район газеты выпускает и т. д., и т. д. И нам не под силу везде иметь своего человека. Надо будет учить этих людей, контролировать этих людей, общаться с этими людьми и т. д. Следовательно, уровень квалификации наших работников должен будет существенно возрастать. Одно дело — самому на каком-то участке работать, а второе дело — учить, как делать правильно и очень доходчиво разъяснять все наши нюансы.

Кроме того.., плюс к этому изменится последующий контроль. Я-то убежден, что он в значительной степени увеличится по объему у нас, потому что раз выпадает у нас предварительный контроль, в какой-то степени, то, естественно, центр тяжести перейдет в известной степени на последующий контроль, плюс музеи, выставки, вывоз, ввоз иностранной литературы и т. д. и т. д. Я вам скажу, давайте не будем мы себе рисовать картинки, что мы с вами сегодня у разбитого корыта, и нечего нам делать. Ей богу, вот собираемся мы в следующий раз с вами, у нас, наверное, будет другая тональность нашего разговора в том плане, что у нас не хватает сил охватить вот этот огромный участок, который нам предстоит. То есть иными словами, как Наполеон говаривал: ввязаться в бой сначала надо, а потом мы посмотрим, что будет из этого дела. Конечно, какие-то вещи мы отрегулируем по ходу действий…