Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Основной задачей аналитических жанров (выступление, беседа, комментарий) является не столько сообщение фактов, сколько их анализ, комментарий, оценка. Здесь наиболее ярко проявляется публицистичность радиосообщений, когда информация выступает в качестве фактической основы для анализа и оценки, прямого обращения к мыслям и чувствам аудитории^{209}. Вот почему выступление и беседа были очень характерны для радио эпохи великих социальных потрясении, когда требовались доходчивые и внятные и, вместе с тем, оперативные разъяснения мероприятий, проводимых в хозяйственной и общественной жизни. Так, 30 ноября 1925 г. «Радиогазета» передала приказ Ф.Э. Дзержинского, направленный против спекуляции промышленными товарами и регулирующий розничные цены^{210}. Появление этого приказа было вызвано резким увеличением розничных цен, что грозило обвалом экономики. Газеты, в свою очередь, постоянно давали на своих страницах материалы, посвященные реализации приказа в жизнь. «Радиогазета» (№83) своевременно подключилась к кампании, передав 5 декабря 1925 г. беседу с Ф.Э. Дзержинским, в которой он выступил против неверного истолкования приказа в отношении частной торговли, доля которой в общей системе торговли в этот период была еще значительной по сравнению с объемом государственной и кооперативной. В дальнейшем в радиогазетах звучали отклики на выступление Дзержинского и освещались первые результаты борьбы со спекуляцией^{211}.

В «Радиогазете» было много информации по культуре и искусству — корреспонденции, интервью, в которых рассказывалось в основном о наиболее значительных событиях культурной жизни столицы. И здесь главным условием для «проходимости» информации были, с одной стороны, интересы аудитории, с другой, — все более обозначавшаяся тенденция лояльности официальной идеологии к направлениям, группировкам, отдельным деятелям культуры. Так, почти скандальная ситуация с «невозвращением» В.Э. Мейерхольда из-за границы в 1928 г. была разрешена передачей его интервью, взятым у него корреспондентами «Радиогазеты» на вокзале сразу по прибытии поезда. Этот период был тяжелым для ГОСТИМа. Предыдущий сезон 1927/28 г. прошел без прежнего успеха. Сказывалось отсутствие пьес современных авторов, у театра не было своего постоянного помещения. С отъездом Мейерхольда за границу встал вопрос о закрытии театра. На страницах газет началась откровенная травля режиссера и его театра. Вернувшись в Москву, В.Э. Мейерхольд, воспользовавшись возможностями и популярностью «Радиогазеты», обратился напрямую к общественности, разом опровергнув все обвинения: «Репертуарный кризис нашего театра мы наполовину преодолели. Сейчас мы имеем три новых пьесы: Багдасаряна, Эрдмана и Сельвинского. Меня упрекали за малую продуктивность работы в прошлом сезоне. Но этому причиной были крайне неблагоприятные условия нашей работы: отсутствие помещения для репетиции, для склада декораций, для сооружения конструкций. Если нам не возвратят помещения бывшего «Казино», мы и в этом сезоне работать не сможем»^{212}.

Однако важнейшей формой, освоенной «Радиогазетой» и сделавшей ее поистине народной трибуной, «митингом миллионов» (по выражению В.И. Ленина), был радиомитинг. Важнейшим обстоятельством, подтверждающим действенность и огромную популярность радио в эти годы, являлось то, что радиомитинги возникли по инициативе самих радиослушателей, которые присылали в редакцию «Рабочей радиогазеты» письма с просьбой разъяснить что-либо, ответить, помочь. В радиомитингах обсуждались самые важные вопросы государственного строительства, быта. О значимости, популярности и масштабности этой новой формы общения с аудиторией говорит то, что за два года в эфир прошло более 600 митингов, на которых обсуждались вопросы рационализации, обороны, соцсоревнования, антирелигиозной пропаганды, проституции, неграмотности и пр.^{213}