Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Архивные документы и документы текущего делопроизводства Агентства в соответствии с распоряжением Правительства РСФСР от 14 ноября 1991 г. № 8-р об обеспечении сохранности документов ликвидированных министерств и ведомств СССР[915] были переданы на государственное хранение в ЦГАОР СССР (ныне ГА РФ), где приступили к их научно-технической обработке, рассекречиванию и научноисследовательскому освоению.

Начался новый, очередной этап существования политической цензуры в «бесцензурном пространстве». Появление в 1992 г. Государственной инспекции по защите свободы печати и массовой информации при Мининформпечати Российской Федерации, борьба за телерадиовещание и газеты между Верховным Советом и правительством, появление в июле 1993 г. Закона о государственной тайне[916] воссоздавшего институт охраны и диктат так называемой межведомственной комиссии, наконец, введение особого режима цензуры на два дня после кровавых событий 2-3 октября 1993 г. – новая фактография истории. В этой связи вспоминаются слова, произнесенные Владимиром Познером на собрания трудового коллектива Всесоюзной телерадиовещательной компании в Останкине 27 августа 1991 г.: «В сказке Евгения Шварца “Дракон” есть сцена, когда Ланселот, увидев, что все покоряются дракону, отдают ему дочерей и никто не сопротивляется – ведь все хорошо: очень чистый воздух, хорошая вода – вызывает его на бой. Дракон с ним встречается на площади города один на один. Такой с виду грубоватый, немолодой человек и говорит: “Эй, ты, дурак, зачем ты вызвал меня на бой? Я же тебя убью”. – “Так ведь что делать, я не могу, я должен с тобой воевать”. – “Неужели ты думаешь, что эти люди этого хотят? Да они тебя боятся. Я же их кроил по своему образу и подобию 300 лет. Это исковерканные души, больные души, изломанные души. Они тебя боятся”».

Я к чему рассказал это? Почему мы должны удивляться, что кто-то струсил, кто-то не был героем, и ведь большинство? Это же про нас сказка. Это не ново, что люди боятся. Страх – это естественное проявление человека. Хуже, когда из-за страха человек начинает делать подлости»[917] Современные манипулятивные действия политтехнологов, утрата общественной значимости прессы как важнейшего социально-политического института, квазицензура и есть результат и последствия страха в его самом негативном проявлении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эта книга является результатом системного анализа исторического опыта советской политической цензуры как единого, целостного процесса. Исследование показало, что только подобный подход, включающий изучение структуры, содержания и механизмов политической цензуры как важнейшей части политической системы, позволяет выйти на новый уровень знаний об истории советского государства, его идеологического и административного аппарата. Главным итогом является вывод о том, что без систематизированных знаний о механизме функционирования политической цензуры как совокупности идеологических принципов и норм сегодня нельзя говорить о полноценном и объективном представлении о закономерностях и особенностях исторического развития советского общества. В этом заключается особая значимость для отечественной исторической науки результатов данного исследования, заставляющих существенно уточнить многие устоявшиеся понятия в историографии, и прежде всего ранее принятое одностороннее представление о цензуре. Неоспоримой является ее отрицательная роль при тоталитарной власти, использующей цензуру в политических целях, когда небольшая группа людей навязывает свою волю остальным. Ярко выраженный политический характер советской цензуры особенно очевиден при сравнении с отечественным и зарубежным историческим опытом. Особой чертой советской цензуры, отличающей ее от царской, несмотря на определенную преемственность, является отсутствие законности и, отсюда, полная неопределенность, размытость допустимых норм и запретительных критериев. С другой стороны, анализ зарубежной правовой базы свидетельствует, что цензура в ее нормативном проявлении (охрана государственной, военной, экономической тайн, тайны личной жизни и пр.) представляет собой важный элемент управленческой структуры общества и является естественной составляющей государства и его политической системы. И, наконец, цензуру можно рассматривать не только с позиций взаимодействия государства и общества, а в связи с психофизической природой человека, интерпретировать цензуру как инстинкт запрета. Именно этим можно объяснить такие свойства цензуры, как приспособляемость и самовоссоздание.