Политическая власть

Тем самым подготавливается ответ на невольно возникающий и вполне ожидаемый вопрос: откуда в этом случае берется «неправедная» власть? Необходимо сразу же отметить, что это привычное на слух сочетание некорректно по своей сути, поскольку власть, как свойство Бога, как сила, исходящая от Него, таковым негативным качеством не обладает. Неправедным может быть лишь сам человек, эту власть получивший и изолгавший Божье творение, презревший Божьи дары. Но Господь Вседержитель попускает существование и такого пользования дарованной Им человеку властью.

Почему? Очевидно по той причине, что принятие человеком Божьей власти допускает и ее зримое, сознательное и волевое отвержение. Точно также, как возможна сознательная подмена человеком богоданных и благодатных отношений и форм общежития эрзацем в виде, например, преступных сообществ, «однополых семей», гомосексуальных отношений, зоофилией и т. п.

Неправедное использование властителем свойств власти всегда имеет в основе своей грех, удовлетворение собственных желаний, какими бы благородными мотивами они внешне ни прикрывались, ввергает преступника и управляемое им общество в противоречие с Божьей властью и волей, ломает его, искажает в человеке прирожденное достоинство, затемняет в нем образ Божий.

Политическая власть, писал некогда И.А. Ильин, должна служить родине, содействовать национальному духовному расцвету. «Политическое властвование возлагает на человека величайшую ответственность: властвующий по самому призванию своему есть законодатель естественной правоты; поэтому он должен быть способен к предметному постижению Духа и Права, должен обладать развитым и углубленным правосознанием»[80]. Иначе говоря, властитель должен «бегать греха».

Носители верховной власти обязаны укреплять ценности, вызывающие доверие общества и побуждающие их становиться на службу общему благу и своим согражданам. И, как справедливо замечено, это участие и сослужение друг другу начинается с образования и культуры: «Будущее человечества находится в руках тех, кто способен передать будущим поколениям смысл жизни»[81].

Напротив, сознательное «отдаление» Бога от политической власти, утверждение, что она, равно как и государство — дело рук человеческих или слепых природных сил, полагание, что власть дана (завоевана, приобретена, получена преступным путем или посредством интриг) ее носителю для собственных нужд, неизбежно приводит к тому, что «такая» власть уже не рассматривает государство, как союз братьев и сестер в Боге. Для властителей более не существует страха Божьего, абсолютной нравственности, собственное «я» становится для них высшим авторитетом и регулятором поступков. Как следствие, такие носители верховной власти, такая политическая элита общества, воспринимает государство как свою собственность. Сама же политическая власть вырождается в преступную тиранию[82].

Конечно же, народное участие в управлении государством становится для них не только ненужным, но и опасным. Поскольку народное понимание справедливости и ее понимание у носителей верховной власти все более и более противостоят друг другу, элита прибегает (фактически вынужденно) к грубой силе и принуждению, источником которых, как раз, становятся уже они сами. Это — непосредственное детище падшей человеческой природы, политическая власть из божественной становится все более и более мирской, «человеческой». И все ее достоинство, как нередко уверяют, состоят лишь в том, что без нее, в условиях анархии будет еще хуже. Но всему положены свои пределы, которые переходить невозможно без риска необратимых последствий.

Негласно (а иногда и открыто) переводя все общество в разряд рабов, «неправедная» власть более не чувствует необходимости в нравственном и политическом воспитании граждан. Напротив, чем они менее образованы, тем легче ими управлять. И, как не раз отмечалось, «самый грубый практический способ устранения человека от деятельного участия в делах страны, к которому всего охотнее прибегают теоретики тишины («дисциплина творит тишину, тишина обеспечивает дисциплину») заключается в насильственном обречении массы в жертву невежественности и обеднения»[83].

Все это чрезвычайно болезненно отражается на социальном строе, духовном самочувствии нации и конкретном человеке. Ведь «выпадая» из общей и единой власти Господа, властитель невольно переводит себя в разряд отступника, отверженного, утаскивая за собой в геенну огненную всех, кто с ним связан отношениями власти, кого он духовно (как минимум) убил или развратил.