Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства

Незадолго до Перестройки интеллектуальные кружки, которым удалось выжить, постепенно выходят из подполья. Анатолий Чубайс в 1978/1979 году основал «полуподпольную» группу исследований по экономическим реформам в СССР (в частности, по нэпу) и в странах Восточной Европы (Венгрии и Югославии)[118]. К 1981—1982 годам он находит способ сделать официальным это начинание в рамках своего исследовательского института. Благодаря чему Чубайс, как мы уже упоминали, и войдет в контакт с Гайдаром, тоже руководителем исследовательской группы по экономической истории СССР.

Как бы там ни было, все эти люди развиваются в критически настроенных профессиональных средах. Они не занимают никаких властных позиций в академической иерархии (в силу своей молодости, а также беспартийности и отсутствия соответствующей кандидатской степени у большинства из них). Но почти все они «имеют контакты» с властью в рамках групп, к которым принадлежат.

Диссиденты

Профессиональные карьеры некоторых из будущих неформалов в официальной сфере сворачиваются в пользу «истинной» карьеры в оппозиции. В центральном ядре первой когорты нет почти ни одного «правозащитника» (а те, кто, подобно В. Новодворской, вписывают себя в это диссидентское течение, оказываются маргинализированы). Бо́льшая часть диссидентов, ставших неформалами (например, Г. Павловский, В. Игрунов, Б. Кагарлицкий, А. Фадин, П. Кудюкин), с начала 1970-х годов решают порвать с традиционным диссидентством и искать новые формы взаимодействия с властью. Они оказываются в положении инакомыслящих внутри самого диссидентства. Некоторые традиционные диссиденты (Г. Якунин, А. Огородников), в свою очередь, примыкают к неформальному движению, но лишь со второй половины 1988 года (тогда как к общественной деятельности они возвращаются уже с 1987-го). Таким образом, их приход совпадает по времени с началом деятельности второй когорты[119].

Восемь членов этой группы происходят скорее из «средних» социальных категорий: у шестерых родители инженеры или военные. Почти все пошли работать на те должности, на которые их распределили после университета. Но по истечении обязательного трехлетнего периода их траектории становятся более подвижными, что зачастую связано с их параллельной политической деятельностью. Мобильность между отраслями иногда сопровождается географическим перемещением (к Москве) – чтобы выйти из-под контроля местных властей. В некоторых случаях принадлежность к диссидентству становится способом вырваться из провинциальной жизни. Переезд в Москву позволяет приблизиться к эпицентру политической активности. Г. Павловский (род. в 1951 году) был под наблюдением КГБ за свою диссидентскую деятельность с 1968 года; в возрасте 23 лет он покидает свой родной город Одессу, оставляет должность преподавателя и свою семью и начинает «новую жизнь» в Москве, полностью уйдя в диссидентство[120].

Их «истинная», «единственно стоящая» профессиональная карьера развивается в диссидентской сфере. Они становятся главными редакторами самиздатовских журналов, руководят работой кружков и организуют сети распространения подпольной литературы.

Те, кто вступили в неформальное движение во время Перестройки, с середины 1970-х годов стали стремиться к диалогу с властью, к продвижению по пути «наверх» через зоны взаимной проницаемости между легальной и нелегальной сферами, пытаясь сформировать некоторые каналы коммуникации. Эти диссиденты внутри диссидентства избрали в качестве посредников некоторых шестидесятников, таких как историк Михаил Гефтер и журналист Григорий Водолазов (историк по образованию). Оба они при Хрущеве публиковались в журнале «Новый мир». В конце 1970-х Г. Павловский знакомится с М. Гефтером, и тот становится его «учителем»[121]. После того как в 1969 году был распущен сектор методологии истории под руководством М. Гефтера, ему запретили публиковаться и фактически лишили возможности вести исследования. Тогда он постепенно отдаляется от Академии наук (уйдя на пенсию в 1976-м), выходит из партии в 1982-м и обращается к самиздатовским кругам. В 1977 году он участвует в создании диссидентского журнала «Поиски», редактором которого становится Павловский. Осознавая пользу промежуточности своей позиции между диссидентством и официальной сферой, Гефтер отказывается уходить в подполье. Когда его допрашивают в 1982 году в ходе следствия по делу «Поисков», он подчеркивает, что никогда не скрывал своего участия в этом журнале (хотя его имя и не фигурирует в списке членов редколлегии). Основатели «Поисков» стремились также внедрить новый тип журнала, который не был бы ни подпольным, в отличие от других самиздатовских изданий, ни официальным.