Политические мыслители

Удивляясь его разуму и знанию людей, собеседники Рафаила спрашивают его, отчего он не занимается государственными делами и не посещает дворов, чтобы давать советы князьям. Он отвечает, что если бы он стал говорить то, что думает, никто бы его не стал слушать. Обыкновенно советники князей устремляют все свое внимание на вопросы внешней политики: они думают, как бы завоевать побольше земель, с кем заключить союзы и на кого пойти войной; он же посоветовал бы вовсе бросить мысль о завоеваниях и заняться внутренним благосостоянием государства. Нынешние советники изыскивают способы хитростью и насилием обогатить казну; они стараются совратить судей, чтобы сделать их вполне покорными князю; они утверждают, что все принадлежит государю, и если подданные что-нибудь имеют, то единственно по его милости. Он, напротив, сказал бы, что не в казне заключается сила князя, а в благосостоянии граждан; что князь существует не для себя, а для народа; что властвовать над угнетенными значит быть не царем, а сторожем темницы. При таком образе мыслей, советы его имели бы мало надежды на успех. Собеседники возражают» что разумный человек должен приспосабливаться к обстоятельствам и стараться улучшить существующий порядок, не идя ему наперекор. Рафаил отвечает, что этим способом других не исправишь, а сам только станешь безумствовать, будучи вынужденным постоянно соглашаться на решения, которые ведут только к вреду общества. Нынешний порядок вещей весь основан на ложных началах. Везде, где существует частная собственность, неизбежны всевозможные несправедливости и бедствия. Богатство сосредоточивается в руках немногих, а вследствие этого и почести и власть достаются не лучшим людям, а худшим, праздным, надменным и неспособным. Единственный путь

С. 110

к общему счастью тот, который указан Платоном. Он состоит в общении имушеств, ибо равное распределение благ невозможно там, где есть частная собственность. Собеседники возражают, что в таком случае исчезает побуждение к труду; всякий станет уклоняться от работы, и общего имущества не хватит на всех. Рафаил отвечает, что они говорят это потому, что не могут представить себе иного порядка вещей, кроме того, который они видят перед глазами; между тем он в своих странствованиях был в государстве, где установлен полный коммунизм, и люди ведут самую блаженную жизнь. Это государство и есть Утопия; изображению ее посвящается вторая книга.

Утопия – остров, лежащий около берегов Америки. Он имеет вид полумесяца, концы которого сближаются, образуя обширную гавань, удобную для сношений, но недоступную внешним врагам. Так же неприступны и другие части берегов. На острове находится 54 города; каждому из них отмежевано известное пространство земель. Поля распределяются по семействам; везде устроены дома, которые жители занимают по очереди. Каждое семейство состоит, по крайней мере, из сорока человек и двух приписанных к нему рабов. Из них двадцать ежегодно выселяются в город, уступая свое место другим, так что каждые два года происходит полное передвижение. Все нужное для хозяйства семейства берут из города, откуда правители отпускают им все даром. В городах жители точно так же меняют дома, но только через десять лет и по жребию; сады же у всех общие. Рафаил пленительными красками описывает красоту этих садов и городских строений. Управление городов все основано на выборном начале. Во главе стоит пожизненный князь с сенатом; важные дела представляются на обсуждение собранию всех должностных лиц, а иногда и собранию народа. Для общих дел от каждого города посылаются по три депутата в столицу. Вне сената и собраний запрещаются под страхом смерти всякие рассуждения о политических делах. Это делается для предупреждения смут и заговоров.

У всех жителей острова есть один общий промысел: земледелие. Кроме того, каждый занимается известным ремеслом, обыкновенно переходящим из рода в род. У кого с детства оказывается влечение к иному, тот усыновляется другим семейством, которое занято этим ремеслом. Впрочем, никому не запрещается, кроме своего занятия, иметь и другие. Но никому не

С. 111

дозволяется оставаться праздным; начальники смотрят, чтобы каждый исполнял свое дело. Только ученые и литераторы, имеющие специальное призвание, освобождаются от физического труда, чтоб иметь возможность посвящать себя исключительно умственной работе. Вообще утопийцы не удручены трудом. Они работают всего шесть часов в день, остальное же время проводят в отдохновении, в собраниях, а более всего в литературных занятиях, развивающих ум. Шестичасовой физической работы совершенно достаточно для удовлетворения всех нужд, ибо:

1) здесь нет праздных людей, как в других государствах, где существует огромное количество монахов и священнослужителей, воинов, богачей, ничего не делающих, нищих, наконец, женщин, которые в Утопии работают так же, как мужчины.