Политические племена

Кучка критиков предупреждала об этой опасности. Я была среди них. В 2003 году, в моей книге «Мир в огне» я призывала к осторожности, предупреждала, что в Ираке «...всё – даже свобода и богатство – имеют этнические и сектантские последствия». Так как иракские шииты составляли большинство (60% населения Ирака) и долго угнетались суннитским баасистским режимом Саддама Хусейна, я предупреждала, что демократия может катализировать историческую вражду, что выборы породят не единый Ирак, но скорее сектантское шиитское правительство, которое будет преследовать суннитов и мстить им. В таких обстоятельствах созреет «мощное фундаменталистское движение», которое будет «яростно анти-американским». К сожалению, именно так и вышло.

 

*************************************************

 

 

Также и во внутренней политике элиту США либо вообще не заботят групповые идентичности, которые больше всего значат для значительного количества простых американцев, включая тех, которым они – гипотетически – хотят помочь, либо примечательно о них забывают.

К примеру, движение «Окупай Уолл-стрит» было движением, которое хотело помочь бедным, но на деле в его рядах было мало бедных. Наоборот, его руководство и состав были укомплектованы относительно более привилегированными американцами. Американцы из числа рабочего класса не просто не участвовали в движении; многие, если не большинство, сильно не любили или презирали активистов «Окупая». Как сказал один студент из сельских округов Южной Каролины, «Я думаю, что участие в протестах стало почти что символом статуса для элиты. Вот почему они всегда постят фотки на Фейсбуке, чтобы все их друзья знали, что они протестуют; когда элиты протестуют от нашего имени, дело не только в том, что мы считаем их бесполезными; кажется, что они превращают нас, у многих из которых есть собственная гордость, в следующий «мем». Нам не нравится, когда нас используют в качестве подпорки для чьего-то самоутверждения».

По иронии судьбы, движение противоположное «Окупай Уолл-стрит» является на деле исключительно популярным среди американских неимущих и малоимущих. Евангелие процветания одно из наиболее быстрорастущих движений в США. Оно учит, что быть богатым – богоугодно и что Бог сделает людей богатыми, если они будут правильно молиться (и платить десятину). Число бедных афроамериканцев и «хиспаников», принадлежащих к церквям процветания, растёт по экспоненте. Три четверти хиспаников-христиан в США верят, что «Бог дарует финансовый успех и доброе здоровье всем верящим в Него с достаточной силой». Мой мексикано-американский студент – чьи члены семьи сейчас находятся под угрозой депортации администрацией Трампа – недавно написал мне: «…По-моему, Евангелие процветания объясняет, почему многие члены моей семьи настроены против Обамы и за Трампа, несмотря на то что это идёт очевидно против их же собственных интересов. Это механизм психологической адаптации для бедных людей, которые чувствуют себя беспомощными в этом мире. Всего несколько недель назад моя мама прислала мне видео, в котором её любимые пасторы присутствовали на инаугурационном бале Трампа. Моя мама была так воодушевлена, что Трампа приветствуют люди, которых она считает «святыми». Для меня это источник бесконечной фрустрации».

Но самой важной племенной идентичностью, упущенной из вида американскими элитами, является мощная антиэлитная идентичность, сформировавшаяся внутри рабочего класса, которая помогла избранию Трампа. Вплоть до самой ночи выборов, американские элиты – учёные мужи, социологи, крупные СМИ, экономисты – с обеих сторон политического спектра не имели понятия, что происходит.

Раса разделяет американских бедных и класс разделяет американских белых. Даже сегодня, трайбалистская политика, стоявшая за избранием Трампа, озадачивает многих. Как такое множество американских рабочих могло быть «надуто» Трампом? Как могли американцы с низкими доходами не заметить того, что Трамп – не один из них?

То, что эти элиты не понимают в Трампе, то, что в вопросах вкуса, чувств и ценностей, Трамп похож [курсив автора – переводчик] на представителя белого рабочего класса. Племенной инстинкт выстроен вокруг идентификации, и опора Трампа нутром идентифицирует себя с ним: с тем, как он говорит ([как] в раздевалке), как он одевается, как он рубит сплеча, как он оговаривается, как его снова и снова атакуют либеральные СМИ за то, что не является политически корректным, за то, что он недостаточно феминист, за то, что он читает слишком мало. Они чувствуют, что его враги – также и их враги. Они даже отождествляют себя с его богатством, потому что это то, что многие из них хотят, равно как и красавицу-жену, и большие здания, на которых написано их имя. Для многих американских рабочих быть против истеблишмента не [курсив автора – переводчик] то же самое, что быть против богатых.