Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов

«Брежнев ожидал нас в самом большом доме для гостей в комплексе вилл на Ленинских горах, где мы остановились. Сбоку от него стояли Громыко и Добрынин, его помощник Андрей Александров стоял ненавязчиво на шаг сзади. Наследник Ленина, Сталина и Хрущева с энтузиазмом приветствовал меня. Явно разрываясь между советом вести себя благоразумно и сдержанно и собственной склонностью к общению, он чередовал энергичное похлопывание меня со строгой миной… Он старался скрыть свою неуверенность шумливостью, неистовством, громогласностью, а глубоко запрятанное ощущение своей неадекватности неожиданными порывами резкости. Внешность много значила для Брежнева. Во время моего секретного визита он показал мне с огромной радостью серию просторных и элегантных комнат, где будет жить Никсон, явно ожидая одобрения… С перерывом в два месяца я встречался лицом к лицу с двумя могущественными главами двух коммунистических гигантов… Наверняка, никто не достиг вершин коммунистической иерархии исключительно благодаря грубости, но шарм китайского лидера скрывал наличие этого качества, тогда как брежневское грубое “рукоприкладство” выделяло его. Китайцы даже в ситуациях величайшей сердечности соблюдали дистанцию. Брежнев, обладавший физическим магнетизмом, задавливал собеседника. Его настроение быстро менялось, и он не скрывал своих эмоций… Его руки были постоянно в движении, он крутил часы, сбивал пепел с вечно дымящейся сигареты, бряцал своим портсигаром по пепельнице. Он не мог держаться спокойно. Пока его замечания переводились, он неустанно вставал из своего кресла, ходил по комнате, громко объяснялся с коллегами и даже без объяснений покидал комнату, а потом возвращался. Поэтому при переговорах с Брежневым присутствовало ощущение эксцентричности… Однажды он принес игрушечную пушку, обычно используемую, по его словам, на заседаниях Политбюро. Она не выстрелила. Возня с ней, чтобы она заработала, заботила его гораздо больше, чем важность того, что я говорил. Наконец штуковина сработала. Брежнев с важным видом стал ходить по комнате, как человек, победивший соперника… Короче, Брежнев был не только генсек КПСС, но и подлинный русский. Он был смесью грубости и теплоты, одновременно неотесанный и обаятельный, хитрый и обезоруживающий… Он казался одновременно полным сил и истощенным… Он испытал достаточно эмоций для одной жизни. Он часто говорил, временами взволновывая собеседника, о страданиях второй мировой войны… Может быть, все действия Брежнева были полностью игрой?.. Я считаю, что он был искренен в своем желании дать передышку своей стране. В чем я не уверен, так это в цене, которую он был готов заплатить за это»[78].

Таковы были первые впечатления Киссинджера о Брежневе. Потом они встречались много раз на протяжении нескольких лет, и почти каждый раз Брежнев чем-либо удивлял своего партнера по переговорам. Во втором томе своих воспоминаний Киссинджер писал об одной из встреч с советским лидером:

«Брежнев пришел в мою резиденцию вскоре после моего прибытия и бурно приветствовал меня. Несколько позже он пригласил моих коллег и меня на ужин в свою виллу, которую он демонстрировал с гордостью предпринимателя, прошедшего путь от чистильщика сапог до миллионера. Он спросил меня, сколько стоило бы все это в США. Я бестолково и ошибочно предположил сумму в 400 тысяч долларов. Лицо Брежнева поникло. Мой помощник Хельмут Зонненфельд был более опытным психологом. “Два миллиона долларов”, – поправил он, вероятно, будучи ближе к истине. Брежнев воспрял духом и, сияя, продолжал свою экскурсию. Он показал нам с мальчишеской гордостью подшивку газетных вырезок и телеграмм от различных коммунистических руководителей по случаю присуждения ему Ленинской премии мира. Правитель с почти абсолютной властью, казалось, не видел никакого несоответствия, хвастаясь наградой от своих собственных подчиненных и поздравлениями от тех, чьи карьеры и политическое выживание зависели от него самого»[79].

Бывший президент США Р. Никсон также оставил обширные мемуары, в которых немало места принадлежит его встречам с Брежневым. Я уже приводил выше отдельные цитаты из этих книг. О своей последней встрече с Брежневым в 1974 году Никсон писал: