Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов

Иностранные наблюдатели в конце 1983 года постоянно задавались вопросом: кто же правит страной в отсутствие Андропова? Отвечая на это, начальник Генерального штаба маршал Н. В. Огарков говорил, что именно Андропов, несмотря на некоторое недомогание, «принимает полномасштабное участие в руководстве страной, армией и обороной страны». И это было действительно так, хотя в последние месяцы изменились не только формы, но отчасти и эффективность этого руководства. Власть Андропова была уже не столь безраздельной и полной, как в начале года. Что касается заседаний Политбюро и Секретариата ЦК, то их вел, как правило, К. У. Черненко.

Кабинет Андропова был пуст, однако его помощники и секретари работали так, будто их шеф находится рядом, за стеной. Принимались разного рода бумаги для Андропова и позднее возвращались с его резолюциями. Однако он просматривал и писал резолюции в главной «кремлевской» больнице в Кунцеве. На втором этаже имелся специальный блок, или отделение, где при необходимости лечились члены Политбюро. Для Андропова здесь оборудовали отдельную палату, а также комнату для медицинского персонала и кабинет, то есть все, что необходимо и для лечения, и для продолжения работы.

Конечно, после очередного сеанса гемодиализа, когда самочувствие Андропова улучшалось, он мог бы дать интервью для телевидения или даже приехать в Кремль. Но Юрий Владимирович отказался от такой возможности и предпочел, напротив, максимальную замкнутость. Следы болезней заметно отразились на его внешнем облике, и он не желал, чтобы народ видел своего нового лидера слабым и больным, как это было почти ежедневно в последние годы брежневского правления. С другой стороны, в распоряжении Андропова были все средства современной правительственной связи, и он только некоторую часть своих обязанностей передал другим членам Политбюро. Кое-что он просто отложил на будущее.

Андропов приглашал к себе для беседы или обсуждения той или иной проблемы членов руководства (хотя и не всех), своих помощников, а также некоторых личных друзей и знакомых. Почти каждую неделю у него бывали министр обороны Д. Ф. Устинов и Председатель КГБ В. М. Чебриков. Из помощников он чаще других приглашал В. Шарапова, приезжавшего в Кунцево с ворохом бумаг. Очень часто посещал Андропова и М. С. Горбачев, которому тот передавал записки и предложения для Политбюро.

Андропов заранее получал материалы к предстоящим заседаниям Политбюро и Секретариата ЦК и высказывал свое мнение по проектам решений, в том числе и по кадровым. Однако при подготовке наиболее важных кадровых перемещений он считал необходимым переговорить лично с кандидатом на высокий пост. Например, Андропов был очень доволен работой Е. К. Лигачева в должности заведующего орготделом ЦК. Еще летом 1983 года Лигачев проверял многие обкомы на Украине и добился смещения здесь немалого числа неспособных и коррумпированных руководителей. Отныне Первый секретарь ЦК КП Украины В. В. Щербицкий не чувствовал себя здесь полным хозяином, тем более что и раньше отношения между ним и Андроповым были далеко не лучшими, хотя и лишенными конфронтационности. Как Председатель КГБ Андропов хорошо знал о далеко зашедшем в республике процессе разложения руководящих кадров, однако Брежнев не реагировал на такие сообщения. Теперь положение изменилось. Щербицкий вряд ли был доволен миссией Лигачева на Украине, однако вполне в духе сложившихся ранее нравов отправил Егору Кузьмичу на его московский адрес целый контейнер с дорогими подарками, продуктами и «сувенирами». Лигачев, по его свидетельству, открыв контейнер и ознакомившись с содержимым, распорядился немедленно отправить все обратно, присовокупив письмо с просьбой избавить его впредь от таких забот и подарков. Докладывая Андропову о результатах поездки на Украину, Лигачев не забыл упомянуть и о пресловутом контейнере.

И вот теперь в конце 1983 года, стремясь укрепить свою «команду», Андропов решил предложить Лигачеву пост секретаря ЦК. По свидетельству Егора Кузьмича, когда он приехал в больницу и вошел в палату, то вначале даже растерялся, так как не узнал в тяжелобольном и сильно изменившемся пациенте своего шефа. Минуты две-три Лигачев просто молчал, забыв даже поздороваться. Андропов понял все и тихо сказал: «Ну что, Егор, садись, поговорим о делах». Растерянность Лигачева понять можно, так как среди работников государственных и партийных органов весьма настойчиво и целенаправленно распространялись слухи, что Андропов поправляется и скоро выйдет на работу. На конец ноября был назначен очередной Пленум ЦК, и в предварительном извещении о нем, разосланном членам ЦК, указывалось, что основной доклад будет делать Ю. В. Андропов. Да и сам генсек старался не падать духом и явно продолжал надеяться на выздоровление, хотя не исключал и иного исхода болезни. Так или иначе, но Лигачев дал согласие на включение его в состав Секретариата ЦК и тут же выслушал и записал несколько поручений.