Политические тайны Второй мировой

В первых числах апреля в Ставку были вызваны командующие фронтами Г.К Жуков и И.С. Конев с планами наступательных операций по овладению Берлином и Сталин, ознакомив их с выводами резидентов советской разведки о разработке плана англо-американского командования по захвату столицы Германии раньше Советской армии, шутливо спросил у маршалов: «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?» Два прославленных полководца заверили Сталина, что они возьмут Берлин раньше союзников [864]. В этот же день в Ставке Главного Командования был заслушан доклад генерала армии А Антонова об общем плане Берлинской операции, а затем доклады о плане наступления войск 1-го Белорусского маршала Г. Жукова и 1-го Украинского маршала И. Конева. У Сталина было развито какое-то удивительное чутье на ход и развитие предстоящей операции и, подойдя к карте Генштаба, он изменил разграничительную линию между двумя фронтами, заштриховав ее от Нейсе до Потсдама, и прочертил линию только до Люббека (60 км юго-восточнее Берлина) и тут же указал маршалу И. Коневу «В случае упорного сопротивления противника на восточных подступах к Берлину, что наверняка произойдет, и возможной задержки наступления 1-го Белорусского фронта, 1-му Украинскому фронту быть готовым нанести удар танковыми армиями с юга на Берлин» [865]. Это стратегическое предвидение, десятки и сотни раз предугаданное вождем в других операциях, воспринималось маршалами и генералами как бесценный дар, данный Сталину свыше, дар, которым обладал лишь он один, и они неукоснительно, и даже свято, выполняли его указания и советы. Сила ума и компетентность т. Сталина в стратегических военных вопросах была настолько велика, что маршалы беспрекословно подчинялись его приказам и считали за честь образцово их выполнить. История справедливо занесла в свои анналы Сталина и как великого государственного деятеля, и как великого полководца, с именем которого связана победа Советского Союза во Второй мировой войне.

Стратегический замысел Берлинской операции состоял в том, чтобы «мощными ударами войск трех фронтов при содействии дальней авиации в полосе от Штеттина до Пенциха сокрушить вражескую оборону на ряде направлений, расчленить берлинскую группировку на несколько изолированных частей, уничтожить их и овладеть Берлином. На 12—15-й день операции наступающие войска должны были на широком фронте выйти к Эльбе и соединиться там с американо-английскими войсками» [866]. В основу осуществления этого замысла была положена идея молниеносных боевых действий с решительными целями, массированного использования сил и средств всех родов войск и видов вооруженных сил при их тесном взаимодействии, дробления сил противника с одновременным окружением и уничтожением их, широкого маневра подвижных войск.

Окружение непосредственно берлинской группировки врага (9-й и 4-й танковой армий) и их отсечение от Берлина возлагалось на фронты, которыми командовали маршалы Г. Жуков и И. Конев. При этом войска Жукова обходили Берлин с севера и северо-запада, а Конева с юга и юго-запада, не оставляя германскому командованию никаких шансов на спасение или бегство на запад.

На направлениях главных ударов фронтов были сосредоточены основные силы и средства, достигнуто решающее превосходство над противником, что обеспечивало быстрый разгром врага на одеронейсенском оборонительном рубеже, а также всех его резервов. В составе главных ударных группировок 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов имелись мощные эшелоны развития успеха, включавшие по две танковые армии, а также армии второго эшелона, предназначавшиеся для наращивании силы ударов в ходе операции.

В результате напряженной деятельности Ставки ВГК, командования фронтов, армий, соединений и частей к началу Берлинской операции 2-й и 1-й Белорусские, 1-й Украинский фронты насчитывали в своем составе 2 млн. 500 тыс. человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и САУ, 7500 боевых самолетов. Это позволило добиться общего превосходства над противником: в людях — в 2,5 раза, в орудиях и минометах, в танках и САУ — в 4 раза, в боевых самолетах — в 2,3 раза. [867]

Чтобы обеспечить такую массу войск и боевой техники всем необходимым для успешного проведения стратегической операции огромного размаха, потребовалось значительное количество материально-технических средств. О масштабах снабженческих железнодорожных перевозок говорит тот факт, что в период с 1 по 20 апреля только 2-му Белорусскому фронту было подано 897 вагонов боеприпасов, 4 250 цистерн горюче-смазочных материалов, 400 вагонов продфуража, 6 700 вагонов военно-технического имущества и строительных материалов. Всего фронт за это время получил 127 263 различных грузов. [868]