Политические тайны Второй мировой

Во всемирно-исторической победе Советского Союза над гитлеровской Германией выдающаяся роль принадлежит зимнему наступлению 1945 года, в результате которого Советская армия нанесла сокрушительное поражение немецко-фашистским войскам и вышла на ближние подступы к Берлину для нанесения решающего удара по врагу.

Необходимые условия для успеха зимней кампании 1945 года были созданы знаменательными победами 1944 года. Десять сокрушительных ударов Советской армии решающим образом изменили стратегическую обстановку на советско-германском фронте в нашу пользу, поставив врага перед неминуемым окончательным разгромом.

Фашистская Германия понесла огромные потери в людях и боевой технике. За 1944 год Красная Армия разгромила и вывела из строя 136 вражеских дивизий, а всего за три года войны на советско-германском фронте гитлеровцы потеряли 7,8 млн. человек убитыми и пленными, 70 тыс. танков, 60 тыс. самолетов, более 90 тыс. орудий [826] . В результате к концу 1944 года на советско-германском фронте после пополнений и всевозможных формирований было всего 204 вражеских дивизии, из которых 180 немецко-фашистских, тогда как в 1943 году у противника на нашем фронте было 257дивизий, в том числе немецко-фашистских – 207. В Западной Европе гитлеровское командование имело всего 75 дивизий, причем и после высадки англо-американского десанта в Северной Франции в июне 1944 года оно не только не сняло с советско-германского фронта ни одной дивизии, а, наоборот, перебрасывало на Восток новые дивизии.

Советская армия в 1944 году, пройдя с боями на запад от 550 до 1110 км, полностью очистила от гитлеровских оккупантов всю нашу землю, вывела из строя союзников гитлеровской Германии фашистскую Финляндию, королевскую Румынию, царскую Болгарию и хортистскую Венгрию, освободила значительную часть Польши, Югославии, часть Чехословакии и Норвегии. Значение этих фактов было огромным не только в сфере политической, но и в сфере экономической. С развалом гитлеровского разбойничьего блока враг лишился как военных союзников, так и крупных источников важного стратегического сырья, рабочей силы, производственных мощностей. Вся территория Германии, а также оккупированные ею промышленные районы Чехословакии и Австрии оказались в зоне боевых действий нашей авиации. Все это резко снизило военно-промышленный потенциал фашистской Германии, приведя, в частности, к огромному – от 40 до 70% – сокращению выплавки стали, чугуна, меди, а, следовательно, и к значительному уменьшению выпуска вооружений. Под влиянием непрерывных поражений на фронте и тяжелого положения в тылу среди немецкого населения и в армии все больше и больше нарастали ожидания неминуемого и близкого поражения гитлеровской Германии.

В этих условиях фашистское руководство строило планы на всемерное затягивание войны. Не надеясь уже на победу, Гитлер и его окружение рассчитывали вызвать развал антифашистской коалиции и за спиной Советского Союза заключить сепаратный мир с США и Англией. Повод к таким настроениям давало само англо-американское командование. Не желая нести большие потери, союзное командование избрало стратегию медленного продвижения, все время соизмеряя его с наступлением советских войск на советско-германском фронте. Немецкая группа армий «Б», оборонявшие 600-километровый участок фронта, располагала 239 танками, а действовавшая против нее войска союзников имели 2300 танков. В течение осени силы союзников на Западном фронте продолжали расти, и в декабре 1944 года там находилось уже 63 дивизии, из которых 16 были бронетанковыми. Тем не менее, как и прежде, союзники не планировали решительных боевых действий для прорыва в глубь Германии, откладывая их начало на май 1945 года. [827]

Нерешительность англо-американского командования пробудила у военно-политического руководства Германии стремление подготовить и осуществить стратегическую контрнаступательную операцию по разгрому англо-американских войск и таким путем избежать полного военного поражения, или, на крайний случай, заставить Англию и США признать наличие сильной Германии и побудить их к сепаратному миру. Главная ставка делалась на антисоветизм правящих кругов США и Англии. «Они должны понять, в конце концов, что мы боремся и за них», – заявил Гитлер 19 августа 1944 года. Основной целью стратегической контрнаступательной операции вермахта было «добиться перелома в свою пользу и вынудить англо-американские политические круги пойти на переговоры. Подготовка наступательных действий на Востоке считалась нецелесообразной, так как они «не могли бы иметь решающего значения». [828]

Эту операцию лично готовил Гитлер, и он возлагал на нее большие надежды. Он был уверен в успехе, направив в это сражение оставшиеся лучшие корпуса и дивизии. «Если оно не даст ожидаемых результатов, войну можно считать проигранной… Но мы своего добьемся!» – уверял Гитлер и свое окружение, и генералов вермахта. «Достаточно будет осуществить один-единственный прорыв на Западном фронте! Вот увидите! Американцы в панике бросятся бежать. Мы прорвемся на центральном участке и захватим Антверпен. А без этого порта они не смогут снабжать свои войска по морю. Все англо-американские армии окажутся в огромном котле. Мы возьмем сотни тысяч пленных, как в России» [829] . Гитлер надеялся повторить «Дюнкерское чудо», хотя обстановка на фронтах войны была совершенно другая.

Замысел операции, разработанной лично Гитлером, состоял в том, чтобы, нанося удар через Арденны, прорвать оборону противника, форсировать с ходу реку Маас, двинуть танковые войска на Антверпен, отсечь от остальных сил союзников 21-ю английскую группу армий и часть американских войск к северу от Арденн, затем прижать их к морю и разгромить. Для выполнения этой задачи германскому командованию удалось скрытно сосредоточить группу армий «Б» под командованием генерал-фельдмаршала В. Моделя, в которую входили 5-я и 6-я танковые армии СС и 7-й полевая армия, которые в течение двух дней обязаны были выйти на рубеж Мааса, а в течение последующих пяти дней танковые дивизии немцев должны были прорваться к Антверпену.

Со стороны союзников на 120-километровом фронте в Арденнах оборонялись четыре дивизии 1-й американской армии. Наступление немецких войск началось 16 декабря 1944 года. Все расчеты строились на внезапности удара и были далеко не беспочвенными. В расположение американских войск утром 16 декабря был направлен специальный отряд из нескольких сотен немцев, переодетых в американскую форму и говоривших на английском языке, для проведения диверсионных акций, создания дезорганизации и паники в тылу противника. Застигнутые врасплох, американские войска пришли в полное замешательство и не смогли в первые дни оказать серьезного сопротивления.

Разгромив противостоящие американские дивизии, немецкие войска к 26 декабря вклинились в оборону противника на глубину до 90 км, но дальше им продвинуться не удалось. Подвергаясь ударам союзной авиации и контрударам американо-английских войск, выдвинутых на фланги, и испытывая недостаток в горючем, немецкие части оказались не в состоянии развить первоначальный успех, и даже не смогли взять опорный пункт Бастонь, оставшийся у них в тылу. Авантюризм расчетов гитлеровского руководства стал очевиден, однако, на совещании в ставке верховного командования германских вооруженных сил было принято решение продолжать наносить внезапные удары на различных участках Западного фронта. Положение союзных войск ухудшилось, когда 1 января 1945 года 1035 немецких самолетов внезапно обрушились на 27 прифронтовых аэродромов, уничтожив и повредив за один вылет до 500 самолетов противника. [830]

В ночь на 1 января 1945 года, когда все резервы и все силы, которые можно было снять с прилегающих участков фронта, союзное командование бросило в Арденны, немецкая группа армий «Г» силами восьми дивизий начала новое наступление в Эльзасе против 7-й американской армии. Нанося удары из района Битш в южном направлении на Страсбург немецкие войска 4 января продвинулись на 30 км, угрожая американцам окружением и разгромом в районе города Виссамбург, северо-восточнее Вогез. Для развития успеха в Эльзасе немецкое командование выделило еще 5 дивизий, из них две танковые. Положение утративших инициативу англо-американских войск стало настолько тревожным, что командующий 3-й армией Д. Паттон 4 января записал в своем дневнике: «Мы еще можем проиграть эту войну».

Положение союзных войск на Западном фронте продолжало оставаться напряженным. Своими силами они не могли отбросить гитлеровские войска на исходные рубежи – им нужно было время, чтобы перебросить в Европу новые контингенты. Гитлер продолжал играть военно-политическую игру на двух фронтах: на Западном – он остатками своих армий вел наступление на американо-английские войска в надежде подтолкнуть союзников к любому приемлемому для его режима сепаратному миру, с другой стороны, на Восточном фронте, воспользовавшись там затишьем, он зондировал почву и с советским руководством относительно заключения любого перемирия в военных действиях, чтобы спасти Германию от полного разгрома, а главное, добиться раскола в стане союзников.

В этих условиях премьер-министр Англии У. Черчилль 6 января обратился к И.В. Сталину с просьбой начать новое крупное наступление Советской армии, чтобы заставить германское военное командование ослабить давление своих армий на Западном фронте. «На Западе, – писал он, – идут очень тяжелые бои, и в любое время от верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января… Я считаю дело срочным».

На другой день Сталин сообщил Черчиллю: «Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января». [831]

Советским войскам, подошедшим к границам Восточной Пруссии и готовившим наступление на Берлин, в начале ноября 1944 года была дана передышка, чтобы пополнить наступающие армии вооружением и боеприпасами, потому что им предстояло вступать в самое логово врага. Трем главным фронтам – 1-му и 2-му Белорусским и 1-му Украинскому – предстояло разгромить группировку противника и выйти к Одеру, отсечь и уничтожить немалые силы врага в Восточной Пруссии. С XIII века на побережье Балтийского моря, между Вислой и Неманом, обосновался Тевтонский орден. Пруссия была превращена в плацдарм для осуществления широко известного «Натиска на Восток» [832] . Отсюда на протяжении семи столетий одно за другим следовало вторжение на земли соседей. Здесь издревле строилась систему крепостей. Они являлись исходным рубежом для нападения и спасительной стеной для обороны.

Теперь Восточная Пруссия оказалась осажденной советскими войсками с северо-востока и на ее территорию вышли войска 1-го Прибалтийского фронта генерала армии Баграмяна и 3-го Белорусского во главе с генералом армии Черняховским, а с юга, в пределах польской области Мазовии, готовились к наступлению войска маршала Рокоссовского. Но главные силы советских войск были нацелены на варшавско-берлинское направление.

В начале января 1945 года стояла сухая морозная погода, сменившаяся к середине месяца дождями и мокрым снегом. Войска продолжали пополняться личным составом и вооружением и напряженно учились захватывать построенные на местности точные копии оборонительных рубежей немецких войск Ставка внезапно потребовала ускорить подготовку войск к боям и быть готовым перейти в наступление раньше намеченного срока.

Честно выполняя свой союзнический долг, Ставка Верховного Главнокомандования передвинула срок перехода советских войск в наступление с 20 января на 12-е. Исходя из сложившейся обстановки, Ставкой была поставлена задача завершить разгром вермахта и принудить гитлеровскую Германию к безоговорочной капитуляции. Достичь этих целей советское командование намечало в одной кампании путем одновременного наступления на всем советско-германском фронте. Основные силы советских войск развертывались в полосе шириной 1200 км от Балтийского моря до Карпат. Здесь планировалось провести две крупнейшие взаимосвязанные друг с другом стратегические операции – Висло-Одерскую и Восточно-Прусскую. Главный удар предусматривалось нанести на варшавско-берлинском направлении, которое выводило советские войска кратчайшим путем в центральные районы Германии и к ее столице —Берлину. Важную роль в решении этой задачи должны были сыграть войска 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Г. Жуков и 1-го Украинского фронта во главе с маршалом И. Коневым, вышедшие на Вислу и захватившие три плацдарма на ее левом берегу.

Ставкой Верховного Главнокомандования был осуществлен ряд мер по отвлечению немецко-фашистских войск с центрального направления. В частности, советские войска, продолжая активные боевые действия в конце 1944 года в Курляндии, Восточной Пруссии и Венгрии, заставили гитлеровское командование перебросить значительную часть сил и средств на фланги советско-германского фронта, особенно в Венгрию. Но главные силы гитлеровское командование держало на берлинском направлении, сосредоточив здесь в начале января 1945 года основные силы группы армий «А» в составе 4-й танковой, 9-й и 17-й полевых армий. С учетом резервов в их составе насчитывалось 31 дивизия, 560 тысяч солдат и офицеров, 5 тысяч орудий и минометов, 1220 танков и штурмовых орудий и 630 самолетов [833] . Стремясь удержать в своих руках Польшу, немецко-фашистское командование создало между Вилой и Одером глубоко эшелонированную оборону: было подготовлено семь хорошо развитых в инженерном отношении оборонительных рубежей с наличием укрепрайонов на германо-польской границе. Такая оборона на глубину 500 км создавалась немцами впервые.

Командование группы армий «А» и сам Гитлер считали реку Вислу серьезной преградой, на преодоление которой советские войска потратят много сил и средств, а наше наступление с плацдармов предполагалось сорвать, опираясь на хорошо подготовленную оборону перед ними. Поэтому основные силы противника были сосредоточены на первом вислинском рубеже, где в главной полосе находилось до 60 процентов всех войск Считая, что наиболее мощные удары советские войска нанесут с занимаемых ими плацдармов навстречу друг другу с целью ликвидации выступа фронта в районе Радома, командование группой армий «А» расположило четыре танковые и две моторизованные дивизии, свои оперативные резервы, также ближе к вислинскому оборонительному рубежу в районе этого выступа. Удерживать последующие оборонительные рубежи немцы намеревалось силами отходящих войск и перебрасываемых из глубины резервов.

Чтобы сломить сопротивление противника, Ставка выделила фронтам крупные силы. Необходимо подчеркнуть большую их насыщенность танками и самоходными орудиями, а также артиллерийскими корпусами и дивизиями прорыва, обладавшими большой огневой мощью. Соотношение сил перед началом операции было: по личному составу – почти четырехкратное, шестикратное – по танкам, по авиации – восьмикратное. Кроме этого, во фронтах имелось 2 198 реактивных установок и 3 552 зенитных орудия. [834]

Замысел Висло-Одерской операции предусматривал нанесение мощных фронтальных ударов с завоеванных плацдармов, за которым следовало рассечение стратегического фронта противника в Польше на всю глубину от Вислы до Одера на отдельные изолированные друг от друга части. Войска маршала Г. Жукова должны были нанести три удара: главный – с магнушевского плацдарма четырьмя общевойсковыми, двумя танковыми армиями и кавалерийским корпусом в направлении на Кутно, второй – с пулавского плацдарма двумя общевойсковыми армиями, усиленными двумя отдельными танковыми корпусами и одним кавалерийским корпусом в общем направлении на Лодзь и вспомогательный – из района севернее Варшавы одной 47-й армией, которая должна была тесно взаимодействовать с 1-й армией Войска Польского. 1-я армия Войска Польского должна была, используя успех советских армий севернее и южнее Варшавы, перейти в наступление на четвертый день операции и совместно с советскими войсками освободить столицу своей родины.

1-й Украинский фронт по замыслу маршала И. Конева должен был нанести один мощный удар силами семи общевойсковых и двух танковых армий, а также трех отдельных танковых корпусов с сандомирского плацдарма в направлении на Радомско и Бреславль. Одновременно усилия двух фронтов направлялись на разгром кельце-радомской группировки противника, оборонявшейся на их стыке, что являлось высшей формой взаимодействия наступающих войск Особое внимание при планировании и подготовке Висло-Одерской операции Ставкой и командующими фронтами было уделено освобождению Варшавы, Кракова и Силезского промышленного района. Уточняя задачу фронтам Сталин, очертив карандашом Силезский район и, глядя на маршала И. Конева, произнес одно слово – «золото», подчеркивая его важное значение для будущего развития Польши.

Как показал весь опыт войны, одной из труднейших задач всегда является прорыв сильно укрепленной тактической зоны обороны противника. При планировании и подготовке операции этому уделялось особое внимание. Для успешного ведения прорыва было осуществлено решительное массирование сил и средств на направлении главных ударов. 1-й Белорусский фронт прорывал оборону на трех участках общей протяженностью в 34 км, а 1-й Украинский – на одном участке шириной в 39 км, что составляло 15 процентов всей линии фронта. Искусным массированием сил и средств на участках прорыва было достигнуто 9—10-кратное превосходство над противником по пехоте, артиллерии и танкам.

Быстрый и безостановочный прорыв обороны обеспечивался ее надежным поражением и действиями значительной массы танков непосредственной поддержки пехоты. Плотность этих средств на участках прорыва составляла: 230—250 орудий и минометов, 20—25 танков на 1 км фронта. Наиболее тесное взаимодействие пехоты и танков достигалось путем подчинения стрелковым батальонам подразделений танковых, самоходно-артиллерийских полков и бригад на все время прорыва. Следует подчеркнуть, что удар стрелковых дивизий в первый же день наступления был поддержан всеми танковыми корпусами, подчиненными общевойсковым армиям, а в 1-м Украинском фронте – и обеими танковыми армиями.

Наращивание усилий войск в ходе операции осуществлялось за счет мощных подвижных групп, вторых оперативных эшелонов и резервов. На 1-м Белорусском фронте подвижную группу составляли 1-я и 2-я гвардейские танковые армии, второй эшелон – 3-я ударная общевойсковая армии и в резерве – два кавалерийских корпуса; на 1-м Украинской фронте в подвижную группу входили 3-я гвардейская и 4-я танковые армии, во втором эшелоне – две общевойсковые армии, один механизированный и один кавалерийский корпуса. Для противовоздушной обороны фронты имели 2303 истребителя, которые безраздельно господствовали в воздухе, а также 26 зенитно-артиллерийских дивизий. Немцы должны были испытать то, что испытали русские 22 июня 1941 года: подавляющее превосходство советских войск в танках и авиации и, главное, что чувствовалось, так это превосходство духа и полная уверенность командиров всех рангов и солдат в победе над врагом.

При подготовке операции важное место занимали вопросы достижения внезапности. Противник, безусловно, ждал наступления советских войск, но командующие фронтами сумели ввести немцев в заблуждение относительно места и времени нанесения главных ударов. С этой целью на 1-м Белорусском фронте имитировался отвод войск с вислинских плацдармов, чтобы у противника создавалось впечатление о переходе советских войск к длительной обороне, а на 1-м Украинском проводились ложные сосредоточения войск на левом фланге. Сосредоточение и перегруппировки войск, а также все работы по инженерному оборудованию плацдармов осуществлялись только ночью. Разведку боем планировалось провести не как обычно за день до начала операции, а на рассвете в день наступления. Все эти меры позволили советскому командованию добиться тактической внезапности наступления.

Напряжение, с каким готовились войска к наступлению, подкреплялось поставками войскам боевой техники и материальных средств. Достаточно сказать, что только по железным дорогам в период подготовки операции во фронты был доставлен 2551 эшелон, или 133 085 вагонов с воинскими грузами [835] . Наличие такого крупного водного рубежа, как Висла, потребовало создание перевалочных баз и приближения материальных средств к войскам. Большая часть их была передана в войска и сосредоточена на плацдармах. До 2,5 боекомплекта находилось на огневых позициях. Медицинские учреждения были приближены к линии фронта.

Войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление 12 января, а войска 1-го Белорусского фронта – на два дня позже – 14 января. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, наступление развивалось успешно. Противостоящие соединения противника были разгромлены, а их остатки вынуждены были отходить. Намерение немецко-фашистского командования удержать рубеж на Висле потерпело полный провал. Как пишет бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх, «удар был столь сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы, подтянутые по категорическому приказу Гитлера совсем близко к фронту. Последние понесли потери уже от артиллерийской подготовки русских, а в дальнейшем в результате общего наступления вообще не удалось использовать их согласно плану». [836]

Преследование противника осуществлялось на широком фронте. Главную роль в нем играли подвижные соединения, которые как бы вели за собой общевойсковые армии. С вводом в сражение и выходом на оперативный простор, танковые армии и корпуса развивали наступление с полным напряжением сил, днем и ночью. Сильными и стремительными ударами они дробили вражеский фронт, выходили на коммуникации противника, захватывали переправы и узлы дорог, дезорганизовывали управление войсками. Отходившие вражеские соединения и части и их штабы не могли закрепляться на подготовленных рубежах обороны в тылу своего фронта, так как туда раньше подходили советские танковые части, срывая всякие попытки немцев выстроить там оборону.

Освобождение Варшавы велось несколькими фронтами под руководством Ставки, четко отслеживавшей все события на советско-германском фронте, и связывавшей их действия в единое целое, и поддерживающее их всеми видами резервов и материальными средствами. С севера войска 2-го Белорусского фронта маршала К. Рокоссовского и 3-го Белорусского фронта генерала армии И. Черняховского, решая общую задачу по уничтожению восточно-прусской группировки немцев, умело содействовали 1-му Белорусскому фронту маршала Г. Жукова в разгроме варшавской группировки противника. Для этого во взаимодействии друг с другом войска обеих фронтов очистили междуречье Вислы и Западного Буга севернее Варшавы. Кроме того, часть сил левого крыла фронта К. Рокоссовского нанесла удар в обход Модлина с запада, и не допустила отхода варшавской группировки противника за реку Висла. [837]

Маршал Г. Жуков направил в обход Варшавы с севера одну общевойсковую армию, а после прорыва магнушевского плацдарма южнее польской столицы бросил два танковых корпуса, зажав немцев в стальные тиски. 1-я армия Войска Польского, находившаяся в составе 1-го Белорусского фронта, не привлекалась для прорыва вислинского рубежа обороны, а имела задачу, используя успех советских армий южнее и севернее Варшавы, перейти в наступление на четвертый день операции и совместно с советскими войсками освободить Варшаву. В ночь на 17 января ее главные силы, переправившись через Вислу в полосе 61 – й армии, подошли к городу с юга. Утром, при поддержке авиации, они одновременно с частями 61-й и 47-й советских армий завязали бои на улицах Варшавы. К полудню были ликвидированы остатки вражеских войск, и многострадальная столица Польши была освобождена. [838]