Политические тайны Второй мировой

5 августа Сталинградский фронт был разделен на два: Юго-Восточный (командующий генерал-полковник АИ. Еременко) и Сталинградский (командующий генерал-лейтененат В.Н. Гордов). «Но, — пишет AM. Василевский, — уже в первые дни выявилась вся ошибочность такого решения», так как перед обоими фронтами стояла одна задача — оборона «одного исключительного по своей важности объекта, каким являлся в то время для страны Сталинград». Исправляя ошибку, Ставка 9 августа приняла решение подчинить Сталинградский фронт командующему Юго-Восточным фронтом. [689]

Командование немецко-фашистских войск ставило задачу овладеть Сталинградом не позднее 25 июля, захватив город с ходу, однако советские войска заставили врага в течение месяца вести изнурительные бои в районе большой излучины Дона, затем еще месяц шли еще более яростные бои на подступах к Сталинграду. Слабостью всех немецких армий, наступавших на юге, являлась неимоверная растянутость их коммуникаций. Так, например, группа армий «Б», которая вела бои на Воронежском и Сталинградском направлениях растянулась до 1300 км. А это 82 дивизии и 4 бригады, ослабленные в ходе наступательных боев, которые нужно было снабжать вооружением боеприпасами, горючим и продовольствием. Почти тысячу километров составлял фронт и группы армий «А», которая забуксовала на Северном Кавказе. При планировании летней кампании гитлеровское командование снова не учло фактор пространства территории Советского Союза, который все больше и больше давал о себе знать.

После провала попытки 6-й армии с ходу захватить Сталинград с запада, гитлеровское командование наметило новый план по овладению этим городом внезапным ударом с юго-запада. Для выполнения этой задачи с кавказского направления была спешно повернута 4-я танковая армия. Эта армия, перейдя 31 июля в наступление, прорвала оборону наших войск и, развивая наступление вдоль железной дороги Сальск — Сталинград на север-восток, 6 августа вышла к нижнему фасу внешнего оборонительного сталинградского обвода, но дальше ее продвижение было остановлено.

Темпы наступления германских войск были невысокими и Гитлер был недоволен действиями своих военачальников, опасаясь, что и эта летняя кампания может завершиться так же, как и все кампании 1941 года. Всю вину он перекладывал на главнокомандующих армиями, которые постоянно испытывали нехватку резервов из-за увеличивающегося по своей ожесточенности сопротивления советских войск Генерал-фельдмаршал фон Бок получил выговор и был снят с должности главнокомандующего группой армий «Б» за то, что в боях за овладение Воронежем, на второстепенном участке фронта, по мнению фюрера, он непозволительно долго использовал большие силы 4-й танковой армии, так что армия опоздала для операции на юге, восточнее Ростова, в результате чего не был достигнут предполагаемый успех. Главнокомандующему группой армий «А» генерал-фельдмаршалу Листу было предъявлено обвинение, что он нецелесообразно много использовал сил на второстепенные задачи, в результате чего нефтяные промыслы Майкопа не были заняты своевременно, а Грозный вообще не был занят [690]. Бесконечная череда снятий опытных немецких генералов возвышала выскочек и карьеристов, кто и на войне искал выгоды и славы не для Германии, а для себя лично и это вело вермахт к катастрофе. Гитлер считал себя непревзойденным знатоком стратегии и не хотел выслушивать другие мнения, и силой предоставленной ему власти он создал вокруг себя обстановку доминирования собственного мнения, угнетающе действующую на других людей.

В момент наивысшего напряжения схватки советских и немецко-фашистских войск на юге страны в Советский Союз в середине августа с официальным визитом прибыл премьер-министр Великобритании У. Черчилль. Всю свою сознательную жизнь Черчилль ненавидел общественный строй, установившийся в Советском Союзе, но сейчас, волею обстоятельств, от способности этого государства выстоять в жестокой борьбе с фашистской Германией, зависела и судьба Великобритании. Побыв несколько часов со Сталиным, Черчилль вынес убеждение, что перед ним великий государственный деятель чужой страны, чужой идеологии, но единственной в мире, способной помочь Англии в борьбе с фашизмом. И Черчилль попытался загладить перед Сталиным свою непримиримую позицию в прошлом, и, прежде всего, за интервенцию против молодой советской республики в 1918 году. Он попросил у Сталина прощения за ошибки прошлого английского правительства, косвенно прося прощения и за свои ошибки в том правительстве, где Черчилль отвечал за все военные компании. Сталин не стал углубляться в анналы истории и коротко ответил: «Бог простит!» [691]

Советское руководство рассчитывало, что ему удастся убедить английского премьер-министра открыть второй фронт в Европе и в Москве владели информацией, что в Англии имеются достаточные военные силы, чтобы это сделать.

На 1 апреля 1942 года в вооруженных силах Великобритании уже имелось: