Политический человек. Социальные основания политики

«“Да вот же почему я с фашистами, – говорит он. – Они против черномазых. Ведь тот мужик по прозванию Лосось, он же коммунист. Лейбористская партия – она тоже коммунистическая. Как и профсоюзы”. По словам этого парня, его мать и отец целиком и полностью поддерживают Лейбористскую партию. А сам-то он что, против лейбористов и их партии? “Не-е, я – за них. Вы ж сами знаете, они – нашенские. Я и за профсоюзы тоже”. Даже при том, что в них верховодят коммунисты? “На все сто процентов, – отвечает он. – Мне по душе коммунистическая партия. Она – силища, так что мне ихние мужики по душе”. Но как он может быть за коммунистов, когда фашисты ненавидят их?

На это Лен отвечает: “Ладно, знаете ли, вообще-то, я за фашистов не всю дорогу, а только когда они против ниггеров. Но на самом-то деле знаете что? Фашисты – они ведь за богатеев, как и тори. Все они – за чинуш, за разных больших людей, за начальство. А коммунисты – очень они могучие”. Я сказал ему, что в Великобритании коммунистическая партия – совсем маленькая.

“Однако же, – говорит он в ответ, – у них ведь есть Россия, это она стоит за ними”. Его голос полон восхищения. “Россию я обожаю. Знаете, вот где настоящие люди. Они мирные. Они сильные. Когда они говорят, что сделают чего-нибудь, то действительно берут и делают это. Не то что мы. Они заставляют тебя задуматься: ведь у них же есть всякие бомбы, которыми они оттуда могут пульнуть и стереть нас всех отсюдова, с лица земли, одним движением пальца ихнего генерала. Раздолбать нас полностью и окончательно. Честно, они такие, эти русские. Когда они говорят, что сделают чего-нибудь, то действительно берут и делают это. Как в Венгрии. Я пожалел тех челов, ну, венгров. Но разве вы не видели, как русские вошли туда и остановили их? Танками. Не то что мы на Кипре. Наши солдатики получили там кучу пуль в задницу, и что мы стали делать? А вот коммунисты – они за маленького человека”»[134].

Такие демонстративные и поразительно наглядные проявления этнических предубеждений рабочего класса и поддержки им тоталитарных политических движений получили подтверждение в нескольких параллельно проводившихся исследованиях самых разных феноменов: общественного мнения, отношения к религии, семейных моделей и структуры личности. Многие из этих исследований говорят о том, что образ жизни низшего класса порождает людей с жестким и нетерпимым подходом к политической жизни.

На первый взгляд может показаться, будто факты политической истории противоречат сказанному. С момента своих первоначальных шагов в XIX столетии рабочие организации и партии выступали как крупная сила в деле распространения политической демократии и в ведении многих прогрессивных битв – политических и экономических. До 1914 г. классическое разделение между ориентированными на рабочий класс левыми партиями и привилегированными в экономическом отношении правыми партиями основывалось отнюдь не только на таких проблемах, как перераспределение дохода, реальный социальный статус и образовательные возможности, оно опиралось также на гражданские свободы и международную политику. Рабочие, если судить по политической линии их партий, часто были становым хребтом борьбы за б'oльшую политическую демократию, за религиозную свободу, за права меньшинств и за мир во всем мире, в то время как партии, пользовавшиеся поддержкой консервативного среднего класса и высшего сословия, в значительной части Европы были склонны отдавать предпочтение более экстремистским политическим формам, сопротивляться расширению избирательных прав, горой стоять за институциональную церковь и поддерживать ура-патриотическую внешнюю политику.

События, происходившие после 1914 г., привели к постепенному размыванию этих моделей. В некоторых странах Европы группировки выходцев из рабочего класса оказывались самыми националистически настроенными сегментами населения. В других они находились на переднем крае борьбы против равных прав для любых меньшинств и стремились ограничить иммиграцию или же ввести в странах с открытой иммиграцией жесткие расовые стандарты. Завершение антифашистской эры и развертывание холодной войны показало, что борьба за свободу – это не просто некая разновидность экономической классовой борьбы. Угроза свободе, исходящая от коммунистического движения, оказалась ничуть не меньше той, что когда-то исходила от фашизма и нацизма, причем коммунизм во всех странах, где он силен, пользуется поддержкой главным образом со стороны низших слоев рабочего класса или сельского населения[135]. Никакая другая партия не была настолько полностью и безоговорочно партией рабочего класса и бедняков, как коммунисты. Что же касается социалистических партий, то и в прошлом, и в настоящее время они получают намного больше поддержки от средних классов, чем коммунисты.