Политический человек. Социальные основания политики

По этим причинам я добавил к первоначальному изданию две главы, которые фигурируют здесь под номерами 14 и 15. Глава 14 уточняет и углубляет рассмотрение следующих четырех областей: «Экономическое развитие и демократия» (глава 2), «Авторитаризм рабочего класса» (глава 4), «Фашизм» (глава 5) и «Классовая политика» (главы 7, 8 и 9). Обсуждение темы «Конец идеологии?» (глава 13) усилено включением – в качестве заключительной главы – расширенной версии моей ранее опубликованной статьи, в которой этот вопрос трактуется комплексно и всесторонне[7].

Темы, трактовка которых не расширена в новых главах, в частности вопросы, рассматриваемые в главе 3 «Социальный конфликт, легитимность и демократия» или в главе 12 «Политический процесс в профсоюзах», проигнорированы, потому что в настоящий момент мне, по правде говоря, практически нечего особенно добавить к их первоначальному содержанию. Еще одна область, в которой за прошедшие два десятилетия было проделано много работы, – это политическое участие, обсуждавшееся в главе 6, но здесь эмпирические данные, полученные за минувшие годы, по существу лишь дополняют выводы и заключения, предложенные ранее в первом издании данной книги[8].

Политическая жизнь интеллектуалов (глава 10) – это область, в которой я проделал значительную работу с тех пор, как книга «Политический человек» впервые вышла в свет. Я просто отсылаю читателя к моим публикациям по данной проблематике[9].

За те два десятилетия, что прошли с момента первого издания данной книги, я продолжал заниматься исследованиями и публикациями о развитии политических событий – как в сравнительном, так и в американском контекстах. Об этой моей работе сообщается в различных книгах и статьях. Дополнительные материалы, представленные в части VI настоящей книги, основаны на какой-то части данной деятельности.

Мне хотелось бы выразить признательность за помощь и проницательные замечания всем тем ученым, с которыми я сотрудничал в течение указанного периода. В частности, это Стейн Роккан, который до его безвременной кончины в 1979 г. являл собой пример выдающегося политолога и социолога; Ирвинг Горовиц, Эверетт Лэдд, Эрл Рааб и Уильям Шнайдер. Я также многому научился у трех своих аспирантов, Ларри Даймонда, Гэри Маркса и Стива Стэдмена, которые помогали формулировать идеи, включенные в часть VI настоящей книги. Бренда Маклин также внесла заметный вклад в подготовку этого издания к публикации. Я хотел бы также поблагодарить издательство University of Chicago Press за предоставленное разрешение включить в качестве главы 15 этой книги мою статью, которая первоначально появилась в 1977 г. в сборнике Joseph Ben-David and Terry N. Clark, eds., Culture and Its Creators.

Сеймур Мартин Липсет

Стэнфорд, Калифорния Январь 1981 г.

Глава 1 Социология политической жизни [10]

Одним из основных предметов интереса политической социологии является анализ социальных условий, способствующих демократии. Как ни удивительно это может звучать, но стабильная демократия требует манифестировать конфликт или раскол таким образом, чтобы шла борьба за ведущие позиции, чтобы кто-то бросал вызов партиям, стоящим у власти, и ставил под сомнение правомерность их пребывания там, чтобы происходили смены правящих партий. Однако без консенсуса – политической системы, позволяющей вести мирную игру с властью, без приверженности «чужих» таким решениям, которые приняты «своими», и без признания «своими» законным прав «чужих»[11] – не может быть никакой демократии. Поэтому исследование условий, способствующих демократии и поощряющих ее укрепление, должно сконцентрироваться на источниках как раскола, так и консенсуса.

Раскол – там, где он легитимен, – вносит свой вклад в интеграцию различных обществ и организаций. Профессиональные союзы, или тред-юнионы, например, помогают интегрировать своих членов в более крупное политическое образование (body politic[12]) и давать им основания для проявления лояльности к системе. Сфокусированность Карла Маркса на союзах и партиях рабочих как локомотивах революционной напряженности была неверной. Как это ясно показывают главы 2 и 3, именно в тех странах, где рабочие оказались в состоянии сформировать сильные профессиональные союзы и получить представительство в политической жизни, наименее вероятно обнаружение дезинтегративных форм политического раскола. И разнообразные исследования убедительно показали, что члены тех профсоюзов, где разрешается легитимная внутренняя оппозиция, питают к ним заметно больше лояльности, нежели к более диктаторским и, казалось бы, более тесно объединенным, сплоченным и унифицированным профсоюзным организациям. Консенсус по поводу тех норм толерантности, которые общество или организация признаёт в настоящее время, зачастую вырабатывался только как результат фундаментального конфликта, и для поддержания этого консенсуса требуется, чтобы такой конфликт продолжался.