Политический порядок в меняющихся обществах

Чтобы избежать преторианства, обществу требуется, с одной стороны — согласование интересов городского и сельского населения, с другой — создание новых политических институтов. Отличительным социальным аспектом радикального преторианства можно считать отчуждение города от села: политика есть борьба групп городского среднего класса, ни у одной из которых нет побуждений способствовать общественному согласию или установлению политического порядка. Социальной предпосылкой утверждения стабильности является возвращение в политику общественных сил, доминирующих на селе. Интеллигенция располагает идеями; у военных есть оружие; но крестьяне сильны численностью, и у них есть голоса. Политическая стабильность требует коалиции, по меньшей мере, двух из этих общественных сил. При той враждебности, которая обычно складывается между двумя политически наиболее выраженными элементами среднего класса, коалиция идей и оружия против численности есть большая редкость. Если даже она и возникает, как в Турции во времена Ататюрка, стабильность, которая при этом устанавливается, носит временный и хрупкий характер; в конце концов, с приходом в политику масс сельского населения она разрушается. Коалиция между интеллигенцией и крестьянством имеет другие последствия — она обычно связана с революцией, т. е. разрушением существующей системы как условием создания новой, более стабильной. Третий путь к стабильной системе правления лежит через союз оружия и численности против идей. Именно этот вариант дает военным в радикальном преторианском обществе возможность перевести общество из преторианского состояния в состояние гражданского порядка.

Способность военных к формированию стабильных политических институтов в первую очередь зависит от их способности идентифицировать свое правление с интересами крестьянства и мобилизовать крестьянство в политику на своей стороне. Во многих случаях именно это и пытались делать военные правители-модернизаторы, пришедшие к власти на ранних стадиях радикального преторианства. Нередко сами офицеры происходят из сельских классов или связаны с селом. В конце 1940-х гг., к примеру, большинство корейских офицеров «происходили из сел или малых городов и из семей скромного достатка»⁴⁸. В начале 1960-х военное руководство Кореи составляли «молодые люди 35–45 лет, сельского происхождения, во многих случаях хорошо знакомые с бедностью. Для этих людей естественна сельская ориентация — сочувствие к крестьянину. Такие люди обязательно испытывают двойственные чувства в отношении урбанизма. Разве не с ним связаны аморализм, коррупция и фундаментальный эгоизм, свойственные корейской политике — да, по существу, и корейской жизни — последних лет? При этом они сознают, что экономическая реальность Кореи требует больше, а не меньше урбанизма. Индустриализация, как хорошо известно хунте, является ключом к развитию этого страдающего от избытка рабочей силы общества»⁴⁹.

Руководители переворота в Египте в 1962 г. имели подобное же происхождение. «Армия состояла в массе своей из египтян сельского происхождения; ее офицеры принадлежали к сельскому среднему классу». Офицерский корпус, писал Нагиб, «состоял в значительной мере из сыновей гражданских чиновников и солдат и крестьянских внуков»⁵⁰. В Бирме военные лидеры, в отличие от вестернизированной политической элиты АЛНС, были «более тесно связаны с сельским буддийским населением»⁵¹. Сельское социальное происхождение часто побуждает военные режимы отдавать предпочтение политике, от которой выигрывает более многочисленное сельское население. В Египте, Ираке, Турции, Корее, Пакистане правительства, возникшие в результате военных переворотов, давали толчок земельным реформам. В Бирме и других странах военные правительства при выделении средств из бюджета отдавали предпочтение аграрным программам перед программами городского развития. Существенная поддержка со стороны более многочисленного и потенциально влиятельного сельского населения есть необходимое условие устойчивости любого правительства в стране, переживающей модернизацию, и это столь же верно для военного правительства, как и для любого другого. Военный режим, не способный мобилизовать такого рода поддержку, вербующий сторонников только в бараках и на улицах городов, не имеет достаточной социальной базы для строительства эффективных политических институтов.