Политический сыск, борьба с террором. Будни охранного отделения. Воспоминания

Подробности этого похода мне стали известны только много позднее, уже после революции. Многие детали его настолько невероятны, что в правильность их я поверил только после того, как сам, своими глазами, прочел тайные документы официальной переписки. Для этого похода было использовано сильно в свое время нашумевшее дело Петрова – социалиста-революционера, который стал сотрудником политической полиции, а затем взорвал на воздух своего полицейского руководителя, моего преемника на посту начальника Петербургского охранного отделения, полковника Карпова. Сущность этого дела сводится к следующему.

Александр Петров был молодым сельским учителем, кажется в Казанской губернии, когда началось революционное движение 1905 года. Он примкнул к социалистам-революционерам, вошел в террористическую группу и стал работать в динамитной лаборатории. Во время случайного взрыва он получил тяжелое ранение и попал в руки полиции. Друзья организовали ему побег, на руках вынесли из тюремной больницы и увезли за границу. Там он долго лечился, вынужден был ампутировать ногу, но все эти мытарства не ослабили его революционного энтузиазма. Осенью 1908 года вместе с группой других социалистов-революционеров, во главе которой стоял Осип Минор, он отправился в Саратов. Эта группа носилась с планами создания сильных боевых дружин среди крестьян приволжских губерний. Предполагалось устроить фабрику бомб и развить так называемый аграрный террор, т. е. убийство помещиков, поджоги их усадеб и т. д. Конечной целью было устройство крестьянского восстания на Волге. Состав и планы этой группы были мне известны: обо всем этом мне сообщил Азеф в одном из своих последних докладов, присланных уже из-за границы. Вскоре же после приезда в Саратов члены группы были взяты под наблюдение и затем, после выяснения ее состава, арестованы. В числе арестованных был и Петров, который занимался организацией динамитной лаборатории. Он ясно сознавал, что ему грозит тяжелое наказание – самое меньшее многолетняя каторга, особенно тяжелая для больного, одноногого человека. Я не берусь судить, это или какое-либо другое обстоятельство явилось решающим. Во всяком случае, в начале 1909 года Петров обратился к начальнику Саратовского жандармского управления с предложением стать секретным сотрудником. Саратовские власти не взяли на себя решение вопроса: Петров был привлечен по серьезному делу, и освобождение его из тюрьмы было ответственным шагом; к тому же он занимал слишком крупное положение в партии, чтобы мог в будущем остаться на положении провинциального секретного сотрудника. Его все равно пришлось бы передать в центр. Поэтому начальник Саратовского губернского жандармского управления о предложении Петрова сообщил в Департамент полиции. Директор последнего вызвал меня для совещания. После разоблачения Азефа мы были сильно озабочены вопросом об усилении нашей разбитой этим разоблачением центральной агентуры по Партии социалистов-революционеров, и предложение Петрова приходило нам как нельзя более кстати. Его роль в партии и размеры его связей нам были известны. А потому не могло быть сомнений в том, что при умелой помощи с нашей стороны из него мог выработаться исключительно ценный секретный сотрудник. В этом смысле я и высказал свое мнение директору Департамента полиции, но, конечно, оговорил, что предварительно необходимо удостовериться в искренности намерений Петрова. Последнего решено было вытребовать в Петербург. Ведение с ним переговоров директор Департамента поручил мне.