Политический сыск (Истории, судьбы, версии)

К машине вышел под руку с женой, в форме комиссара государственной безопасности первого ранга: золотые звезды и четыре ромба на малиновых петлицах, золотые шевроны на рукаве. Символы власти, ответственности и самостоятельности. Той самостоятельности, что иногда шокировала вождей, как в случае с редактором издававшейся в Москве газеты на французском языке «Журналь де Моску» Лукьяновым (бывшим сменовеховцем). Когда по указанию Агранова редактора арестовали без согласования с ЦК и Наркоматом иностранных дел, Каганович (председатель Комиссии партийного контроля. — Э. М.) пожаловался Сталину на самоуправство чекистов. Сталин выразился вполне определенно: «Надо сделать Агранову надрание»33. Недолог оказался путь от надрания до ареста — всего два года.

Свидетель и он же постановщик политических спектаклей 35-36-го годов, основоположник уголовно-политической режиссуры должен был уйти, предварительно сыграв в последнем представлении. В представлении, поставленном уже другими, но все еще по методу основоположника. Он сыграл свою последнюю роль — плохо ли, хорошо, но сыграл. Он был преданным и дисциплинированным партийцем.

На допросах, следователи из новых, которых он и не знал, добивались: «Вас изобличают как активного члена контрреволюционной троцкистской организации, готовившей убийство Кирова, Горького...»

Из внутренней тюрьмы он обращается в ЦК ВКП(б), пишет о «досадных ошибках» в своей деятельности, просит разобраться. Месяц шел за месяцем, ЦК молчал.

В следственном деле Агранова, что сейчас в архиве, многого недостает. Исчезли некоторые протоколы допросов, нет ордера на арест, описи изъятых вещей. Из оставшихся материалов следствия можно увидеть: он признал себя виновным «в принадлежности к антисоветской троцкистской организации». Свидетельство тому — протокол допроса от 9 ноября 1937 года, находящийся в деле: