Политический сыск (Истории, судьбы, версии)

На первое место в своей концепции Герасимов поставил агентов. "Самой главной моей задачей,- вдохновенно говорил он,- было хорошо наладить аппарат так называемой секретной агентуры в рядах революционных организаций; без такой агентуры руководитель политической полиции все равно как без глаз. Внутренняя жизнь революционных организаций, действующих в подполье,- это совсем особый мир, абсолютно недоступный для тех, кто не входит в состав этих организаций. Они там в глубокой тайне вырабатывали планы своих нападений на нас. Мне ничего не оставалось, как на их заговорщицкую конспирацию ответить своей контр-конспирацией - завести в их рядах своих доверенных агентов, которые прикидываясь революционерами, разузнавали об их планах и передавали бы о них мне"7.

Одним из таких доверенных агентов Герасимова стал Евно Фишелевич Азеф - классический герой почти всех публикаций о русском политическом сыске. Прежде чем попасть под тяжелую длань Герасимова, Азеф уже поработал с Зубатовым и Рачковским. Они были его учителями с того момента, как он предложил сам себя Департаменту полиции за 50 рублей ежемесячно. К тому времени Азеф, молодой инженер-электрик, уже прочно обосновался в руководстве партии социалистов-революционеров (эсеров). Там его учителем был Г. Гершуни - глава Боевой организации партии: политические убийства, террористические акты. Как ученик Зубатова с Рачковским и как ученик Гершуни он в обеих школах - и агентурной, и террористической - оказался на уровне. По поручению полиции Азеф мастерски устранил Гершуни и возглавил Боевую организацию партии. По поручению партийного ЦК он отправил на тот свет министра внутренних дел Плеве, дюжину средних и мелких чиновников. Но он не колеблясь при этом сдавал полиции десятки и сотни революционных боевиков и партийных руководителей. Участь их была предрешена: тюрьма, каторга, виселица. Таким был Азеф - талантливый пройдоха, мастерски проституировавший на интересах партии и политической полиции, одновременно сосущий "партийные" и "полицейские" деньги. И сему положил конец Герасимов.

На конспиративной квартире, посадив Азефа в мягкое кожаное кресло напротив себя и вперев в него немигающий взгляд, он сказал как отрубил:

- Или вы кончаете с двойной игрой и начинаете честно служить мне, то есть полиции, или пойдете на виселицу. Это я вам обещаю.

Правда, Герасимов этого факта сам никогда не подтверждал. Но известный писатель белой эмиграции Роман Гуль, встречавшийся с Герасимовым в 20-х годах прошлого столетия в Берлине, свидетельствует: генерал Герасимов, правая рука премьер-министра П. А.Столыпина,- это тот, "кто мертвой хваткой схватил двустороннего предателя Азефа, заставив работать только на охранное. И тот, кто спас Азефа от убийства эсерами после разоблачения, дав ему подложные документы и деньги"8.

После того, как Азеф стал работать только на охранное отделение, деятельность партии эсеров полностью вписалась в концепцию Герасимова: прирученная партия под контролем полиции. Герасимов внятно очертил круг обязанностей Азефа: информировать обо всем, что происходит в ЦК партии, ее совете, на съездах и конференциях, во фракциях эсеров в Государственной думе, в других фракциях думы, которые были близки к эсерам по своим воззрениям, особо информировать обо всем, что происходит в Боевой организации партии, чтобы охранное отделение знало о каждом ее шаге.

Информация Азефа и других "центральных" агентов позволяла Герасимову видеть достаточно полно картину легальной и нелегальной революционной борьбы. Об этом он регулярно докладывал Столыпину, которого особо интересовали внутренняя жизнь центральных организаций революционных партий и внутренняя жизнь левых фракций Государственной думы.

И здесь Герасимов вспоминает о Зубатове и Рачковском, как ни противны они ему были. А почему бы сейчас, когда революция 1905 года задушена, а большинство революционных партий под сыскным "колпаком", не перейти к оперативно-политическим методам борьбы? И он докладывает Столыпину идею о легализации всех русских политических партий, кроме тех, что используют террор. Тогда эсеров и большевиков можно поставить вне закона, и, возможно, они бы тогда отказались от радикальных методов. "Этим ходом мы бы успокоили и нормализовали общественно-политическую жизнь",- заключил он свой доклад..

Столыпину идея пришлась по душе. И вдвоем они разработали законопроект, по которому в России политические силы могли быть представлены Союзом русского народа (партия черносотенцев-патриотов), октябристами (партия крупной торгово-промышленной буржуазии), конституционными демократами, или кадетами (партия либерально-монархической буржуазии, народными социалистами (партия мелкой буржуазии) и социал-демократами (меньшевиками). Красивый проект, хотя и оперативно-политический. Но так и остался на бумаге. Почему?