Политическое блюдо

– Да не переживайте вы, так и задумано, я гарантирую, что с вами ничего не случится. Смело исполняйте свою работу.

Мах вернулся к столу с политтехнологами. Те спорили, он услышал самую концовку.

– …«Бесноватую сотню» пока не трогаем. Мы на их примере будем показывать для СМИ жестокость и воинственность центра и поднимать боевой дух сопротивления гражданского населения. Да, и надо их в очередной раз проспонсировать, эти ультрас нам скоро будут нужны для провокаций или даже попытки свержения администрации Сибилова. Пусть теперь поработают и на интересы окраины. Но сразу потом надо сыграть откат – показать людям, что мы убрали главных идейных вдохновителей. Так что подготовьте список на уничтожение самых кровожадных, зарвавшихся. Кстати, идите прямо сейчас и договоритесь с Сибиловым, это его сфера.

Мах с удивлением увидел, как один из политтехнологов торопливо пересёк центр зала и направился куда-то в угол. Там, во мраке, куда свет люстры доставал с трудом, сидели, зарывшись в бумаги и отчёты, Сибилов с Мордовским. У Маха отвисла челюсть: они вместе работают? А как же ненависть и ссоры по «ящику» и на всех трибунах города. Пока Мах это переваривал, подоспевший политтехнолог с живостью стал что-то им объяснять, скупо, но уверенно жестикулируя руками.

Выйдя, Мах долго не мог поверить, что побывал не в каком-то фантастическом действии, а присутствовал на самом серьёзном в мире рабочем процессе.

………………………………………………………………

Прошла неделя. Маха, как всегда, можно было увидеть в самом эпицентре событий. Он просто должен был там находиться.

Всё шло тем чередом, как и обещал декан: город практически разделился, окраина отбила своё право не называться больше городом Икс. Она безмерно радовалась тому, чего не могла дождаться последние пару десятилетий, о чем и не мечтала. Победы одна за другой над центром и «бесноватой сотней» кружили людям головы, то там, то здесь откуда-то появлялись сводки об успешном завершении боевых операций.

– Пять дней назад мирные жители одного из секторов, узнав, что на следующий день в двенадцать часов пополудни будет совершено моторизованное нападение, расположились живой цепью на дороге, ведущей в сектора окраины. Практически голыми руками с небольшим количеством автоматов против бронетехники проклятых националистов Сибилова! – как ветер пронёсся слух по толпе. – А сегодня всего пару часов назад те развернулись и уехали. Они так и не посмели… наша полная победа!

На импровизированную трибуну забрался один из участников этой битвы. Пока он красочно и зажигательно ведал народу про храбрость окраинцев, Мах вдруг что-то вспомнил.

«Подождите, подождите, – мысль была такая яркая, что буквально вспыхнула в усталом мозгу. – Так я же слышал про это, в той удивительной комнате, от волшебников-политтехнологов. Вот тебе и практическое воплощение в жизнь сценария, детально одобренного неделю назад».

Как интересно, и никто ведь и не задумывается, что же это за нападение, когда последний в городе штатский знает, что оно будет и когда. Да и на военных как-то не похоже: зачем стягивать большие силы и так и не воспользоваться ими, догадываясь заранее, что население будет вставать на пути и придётся принимать жёсткое решение. Сразу понятно, что просто симуляция военных действий. Настоящие проводятся решительнее.

Через час Мах присутствовал на пиршестве победителей – на одной из улиц происходил митинг сторонников Жестова.

Поодаль надоевшей сцены, недалеко от памятника, там, где горел бензин в бочках и разогревался обед для послушной оратору толпы, стояли пара бутафорских скамеечек. На одной из них и скучал студент-социолог.