Политическое цунами

Наконец, наступает своеобразный момент истины. Воздействие на счета приводит к отключению репрессивного аппарата. До этого отключения аппарат ведет себя свирепо и антидемократично. А после отключения он преисполняется бесконечным уважением перед демократией и правами человека. Преисполнившись таким уважением, аппарат отказывается подавлять политические эксцессы.

Для того чтобы инициировать эксцессы, достаточно вестернизированных либеральных движений, таких, как «6 апреля». То есть движений, находящихся в простой, естественной связи с так называемыми внешними силами. Почти всю структуру таких связей, причем опять-таки вплоть до деталей, описал WikiLeaks.

Но в момент, когда надо не только инициировать эксцессы, но и развернуть их в полную мощь, либеральных вестернизированных движений оказывается недостаточно. Как недостаточно на этот момент развертывания и механизмов, обеспечивающих прямые и естественные связи между внешними силами и представителями так называемого гражданского общества.

Тогда оказывается необходимым активизировать традиционалистскую, фундаменталистскую часть общества не через Twitter и Facebook, не через гражданские ячейки и социальные сети, а через сети совсем другого рода. Через сети фундаменталистских мечетей, подконтрольных «Братьям-мусульманам». Что и было сделано.

После этого уже нельзя не учесть интересов «Братьев-мусульман». Или других радикальных сил, вовлекаемых в процесс описываемого формата.

Характерно, что потенциала вестернизированных либеральных сил всегда хватает только для запуска процесса. Потому что эти силы — своего рода тонкая пленка. Они достаточно слабы. Они находятся в сложных отношениях с большинством египетского общества. Вот почему рано или поздно — и тут господин Сорос абсолютно прав — речь пойдет о передаче власти от военных, олицетворяемых фигурой Мубарака, к фундаменталистам.

Именно так все произошло в Ираке, где власть де-факто оказалась передана от Саддама Хусейна и партии БААС, то есть от светской властной элиты и военных, — суннитским и шиитским радикалам. Получив такой результат в Ираке и осудив его в Ираке, можно ли сходным образом воздействовать на другие страны и ожидать другого результата? Можно ли так воздействовать, например, на Египет или Ливию?

Почему поддержка противников власти в Египте не стала силовой, а в Ливии — стала? Потому что в Египте репрессивный аппарат удалось блокировать до конца, а в Ливии его удалось блокировать только в малой степени. А поскольку его удалось блокировать только в малой степени, Каддафи начал побеждать своих противников. И все увидели — что в случае, если в стране, определенной в качестве цели дестабилизации, власть добивается победы, ее противникам начинает оказываться именно силовая поддержка. Ее начинают оказывать именно тогда и только тогда. До какой же степени необходим ускоренный демонтаж политических систем целого макрорегиона, если в случае задержки такого демонтажа решаются на столь непопулярные действия? При том, что сходные действия только что были осуждены, и что нынешняя политическая репутация президента США базируется на отрицании подобных действий (равно как и Нобелевская премия мира).

Видимо, речь идет о крайней степени политической, даже стратегической необходимости. Но чем тогда она вызвана, эта крайняя степень необходимости? Приверженностью демократии?

Но можно ли назвать происходящее сейчас в Египте демократическим? Можно ли считать демократическим заявление назначенного военной властью премьера Исама Шарафа о том, что он будет действовать только по повелению революционной молодежи, которая представляет собой единственную легитимную часть египетского народа?

Когда одна часть общества легитимна, а другая нет — можно ли говорить о демократии? Можно ли говорить о ней, если миллион людей, вышедших на улицу, значит больше, чем невышедшие 80 миллионов?

Можно ли говорить о ней, если «революционная молодежь» (или кто-то, кто стоит за ней) по давно отработанным схемам выпускает из тюрем уголовников, которые занимаются отнюдь не только кражей товаров из магазинов?

Сколько именно людей убито в Египте, мы не узнаем никогда. Или, по крайней мере, достаточно долго. Люди, приезжающие из Египта, говорят об очень жестоких вещах, творимых уголовниками по заданию «революционной молодежи». Египетский туризм развален надолго. «Дыры в бюджете» вряд ли будут кем-то извне в должной степени скомпенсированы.

Госпожа Кондолиза Райс говорит о том, что и в Египте, и во всем макрорегионе турбулентность, то есть хаос, установится на годы. Но турбулентность имеет свойство расползаться, захватывая все новые и новые зоны. Что, если энергия хаоса распространится на существенную часть «Большой исламской дуги», которая тянется от Малайзии и Филлипин до Алжира? Какие еще регионы окажутся задеты происходящим? Что именно начнет клубиться в этих регионах?

На Северном Кавказе террористическая активность растет с каждым месяцем. Что произойдет там по мере разогрева «Большой исламской дуги»? Что произойдет в Средней Азии? В других регионах?