Политическое воспитание

И тогда он добавил эту фразу, ошеломившую Шарля:

— Видите ли, в Сопротивлении есть всякое.

— Всякое?

— Ну да! И хорошее, и плохое. Есть настоящие патриоты, которые желают разгрома немцев, победы Франции, освобождения страны. Но рядом с ними — сборище людей, стремящихся совсем к другому, они хотят беспорядка, чтобы захватить власть, они хотят революции, чтобы установить свой порядок. Эти люди идут рука об руку с коммунистами. Они или позволяют им управлять собой, или являются их сообщниками. Коммунисты притворяются патриотами, а на самом деле служат партии. А кто стоит за их партией? Советы, Москва. Они хотят, чтобы сюда пришли русские... И если бы не было американцев, то русские дошли бы сюда. Посмотрите, что делается в этом городе. Здесь они уже взяли власть. Супрефект, представитель генерала де Голля, пропал, им плевать на это. Они создали свой комитет Освобождения, он управляет. Реквизиции, обыски, аресты и даже суды! Невероятно! И нет никого, кто оказал бы им сопротивление. Все терроризированы. Как при Терроре. Терроризированы, как при Терроре!

Довольный собственным каламбуром, директор улыбнулся. И в полном восторге добавил:

— Пока их не затерроризировали до смерти.

Это было ново для Шарля. Конечно, ему было известно о существовании коммунистов, и отчасти он знал, что они были не такими, как другие. Но были ли они так многочисленны? Заводские рабочие были коммунистами. Но здесь нет заводов. В Сен-Л. нет промышленности. Единственный дым, видный на десять лье вокруг, — дым паровозов. А в Ла-Виль-Элу был только один коммунист, по крайней мере если верить его отцу, кузнец, «славный малый, впрочем». Бог знает, почему этот Мари Анж Ратель, а такое имя предполагает другое призвание, вдруг «пошел к красным»! Тем не менее он поддерживал наилучшие отношения с отцом Шарля, ценившим его работу, и почтительно величал его «господином графом». Он также очень хорошо разбирался в грибах и заслужил исключительную привилегию собирать их в лесах замка, с условием, однако, показывать свой сбор, чтобы могли убедиться, что там нет ядовитых, и платить свою десятину натурой. Однажды аббат Ро сказал Шарлю об адресате послания: «Он — коммунист, и даже убежденный, но это ничего не значит. Сейчас он с нами, и до тех пор, пока боши здесь, он будет с нами». «А потом?» — спросил Шарль. «Потом? — Аббат на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Я думаю, что это будет зависеть от нас!»

И хотя было ясно, что существует различие между «нами» и «ими», Шарль понял, что в настоящий момент Сопротивление, неписаные правила которого требовали от каждого его участника строжайшего соблюдения тайны, выдержки, преданности, дисциплины, не может отказываться от сотрудничества с коммунистами. А директор говорил о них с яростью, с ненавистью, как будто с Сопротивлением было уже покончено!

— Не знаю, как обстоят дела в вашем уголке Ла-Виль-Элу. Но остерегайтесь. Есть партизанские группы, если это можно еще называть группами, лучше было бы сказать — банды. Они диктуют свои законы, судят, выносят приговоры, иногда даже приводят их в исполнение.

— Но кому? — спросил Шарль.

— Тем, кого эти люди называют коллаборационистами. И как будто случайно, это всегда «богатеи», как они говорят. Потому что, повторяю, они хотят воспользоваться нынешним беспорядком и устроить революцию, ликвидировать целый социальный класс, дискредитировать его. Послушать их, так все, кто имел деньги, влияние, власть, титул, все они так или иначе в течение многих лет не переставали предавать.

Никогда еще у Шарля не было такого долгого разговора с директором, которого он едва знал и для которого, как он полагал, был лишь одним из многих. Правда, сейчас, в середине лета, в этом пустом коллеже директору было нечего делать. Но тут было что-то большее. Очевидно, Шарль интересовал его.

— Если я вам говорю все это, — продолжил он, — то именно потому, что вас нельзя ни в чем заподозрить. Ни вас, ни, слава Богу, ваших дорогих родителей, о которых, поверьте мне, я очень часто думаю. И именно поэтому, несмотря на юный возраст, вам надлежит сыграть определенную роль. Возвращайтесь, как только сможете, в Ла-Виль-Элу и вступайте во владение им. Будьте хозяином.