Политическое воспитание

Последние километры показались ему длинными, бесконечно длинными. На его пути оказалось множество небольших подъемов, которых он до сих пор, даже когда ехал на лошади, не замечал. Он приходил в отчаяние от того, как медленно он преодолевал расстояние от одной придорожной тумбы до другой, хотя разделяли их всего лишь какие-то сто метров. А в придачу дорога петляла, скрывая от него горизонт, между высокими откосами, изрезанными узкими тропинками. Проезжая вдоль пруда Жегю, он вспомнил, что в противоположной стороне за перегораживающей его запрудой тропинка ведет к совершенно заброшенному дому, и вдруг подумал, что здесь когда-нибудь могли бывать его родители.

Выехав на перекресток Мар Бланш, он понял, что уже очень сильно опаздывает и сможет провести в Ла-Виль-Элу не больше часа. И почти у цели он чуть было не повернул назад, будто ему и не нужно было ничего другого. Сейчас он даже не смог бы сказать, зачем отправился в дорогу. И вдруг его пронзила мысль, что Эжен может не знать о том, что его родители скрываются. Тетя Анриетта ему об этом не говорила. Может быть, Эжену ничего не известно и при нем нужно молчать, делая вид, что они просто куда-то уехали, в Париж например? Или даже вовсе не ходить к Эжену, а тихонько проскользнуть в парк, на лужайку и издали посмотреть на дом, а затем посидеть под последними деревьями аллеи, отдохнуть и уехать, не пообедав? Он был уверен, что его никто не видел ни в деревне Трелёр, впрочем совершенно пустынной, ни когда он проезжал мимо последних ферм. Великая воскресная тишина, как говорил его отец. Если он сейчас повернет назад, он еще сможет убедить тетю Анриетту, что ездил с товарищами за город, ну а если он все-таки пойдет к Эжену, то какие бы он ни принял предосторожности, все равно какие-то разговоры могут дойти до ее ушей.

Ему уже были видны возвышавшиеся над полями буки, которыми была обсажена центральная аллея. Он вспомнил, как однажды его мать, глядя на них издали, как сейчас смотрел на них он, сравнила их с длинной подводной частью корабля. Они возвращались домой на велосипедах, и она движением руки как бы нарисовала их линию. Ворота были открыты, но он тут же заметил в том месте, где аллея переходила в дорогу, глубокие колеи, продавленные большими колесами. Слегка посыпанная песком земля была местами в колдобинах, трава и мох — выдраны. Он поехал по уцелевшей середине вымощенной камнями аллеи, но и там кое-где камни были разбиты. Повозка не могла этого сделать. Наверное, здесь проехал грузовик, привезший материалы для ремонта. И вдруг на повороте аллеи, когда он уже выходил на лужайку, он увидел, совсем рядом, идущего ему навстречу немецкого солдата с автоматом на плече. Они почти одновременно заметили друг друга. Шарль резко остановился. Солдат сбросил с плеча автомат и взял его обеими руками. Шарль замер; сердце его бешено колотилось. Солдат двинулся к нему и остановился на некотором расстоянии, сурово на него глядя.

— Verboten (Запрещается), — услышал Шарль. Тогда, собрав все свои небольшие познания — Шарль совсем недавно начал учить в коллеже немецкий как второй язык, — сказал, глядя на солдата:

— Es ist mein Haus!

— Dein Haus? (Это мой дом. — Твой дом?) — спросил тот еще более сурово.

— Ja, — подтвердил Шарль и бросил с вызовом: — Ich bin Charles Louis von La Ville Helou.

— Wer? — спросил солдат.

— Mein Name, — повторил Шарль, — ist Charles Louis von La Ville Helou. Ich bin der Sohn (Я Шарль Луи де Ла Виль Элу. — Кто? — Мое имя, — повторил Шарль, — ... Я сын.) Он не осмелился добавить: «des Grafes von La Ville Helou» (графа де Ла Виль Элу), — потому что не знал, как будет родительный падеж — «Grafes» или «Grafen».

— Papiere, — потребовал солдат. Шарль вынул из кармана брюк бумажник, достал из него удостоверение личности и протянул его солдату. Тот снова повесил автомат на плечо, прочел, взглянул на Шарля, вероятно сравнивая с фотографией, и, не отдав ему удостоверения, приказал:

— Komm mit (Пошли). — И подбородком указал направление к дому.

— Zu Fuss (Пешком), — добавил он. Шарль понял, что надо слезть с велосипеда и вести его рядом. Солдат знаком приказал ему идти впереди.