Политическое животное

Я думал о рыжей, теперь уже всерьез осознав, что ей может что-то угрожать. Я набрал ее номер. После долгих гудков она взяла трубку.

– Я работаю. У тебя что-то срочное? Если да, то говори быстро.

– Привет, не торопись перебивать, – настойчиво сказал я, – твой друг может быть не столь дружелюбен к тебе, как ты думаешь, поверь.

К моему удивлению, она не разозлилась и не начала спорить.

– Послушай, я понимаю, что ты волнуешься, я уже хорошо знаю, чем он занимается. Но, мне кажется, здесь больше значения имеет твоя ревность, чем реальная угроза. У нас все хорошо, я выхожу за него замуж…

Я не мог ничего сказать. Я думал, она уже не имеет такого значения для меня, как раньше, но эти слова уж слишком взволновали меня. Она быстро добавила:

– Мы же договаривались на днях встретиться: давай уже поговорим, как увидимся, расскажу тебе все.

В ее голосе я слышал покой и тщательно скрываемую радость. Таким ее голос я не слышал уже давно.

– Хорошо, увидимся. – Я с трудом нашел силы произнести эти слова.

Я не заметил, как оказался на парковке. Там я долго искал ключи, потом сидел за рулем, не трогаясь с места.

Зазвенел телефон, я будто очнулся. Звонили с офисного номера, взволнованный голос секретаря тараторил:

– Ты где? Мы тебе звоним, шеф спрашивает, срочно к нему езжай!

– Сейчас. – Я положил трубку.

Пока я ехал в офис, секретарь набирала меня еще дважды. Я ехал в пробках и вновь разглядывал мотоциклы. Через полчаса я вышел из машины, перед дверьми курили охранники шефа. Мы поздоровались, один из них спросил:

– Ты почему с кем попало за руку здороваешься? Не надо, не то подумать могут.

Я ухмыльнулся и нажал кнопку звонка. Дверь щелкнула, я вошел в приемную.

– Иди скорее, я докладываю, что ты здесь, – заторопилась секретарь. – Он один, – понизив голос, добавила она.

Я бросил сумку и вошел в кабинет. Табачный дым витал над креслами. В пепельнице на журнальном столике дымили окурки, вокруг стояли чашки с недопитым кофе.

– Заходи! – Шеф сидел за массивным столом у дальней от входа стены. Я подошел и протянул руку. Все это время он внимательно меня рассматривал.

– Ты что, пил вчера? – Шеф не отличался особым тактом.

– Нет, работы много.

– Что ты там за активность развел, обращения в совет носишь от людей? – Он хищно двигал нижней челюстью.

– Я докладывал о ситуации. Вы сказали заниматься, вот и навожу справки.

– Наводишь справки? А ты знаешь, что по этому вопросу не надо наводить справки?

– Нет, не знаю, – уже резко сказал я, – вы дали добро, я и занимаюсь.

– Занимаешься? Так вот больше не надо заниматься! – Он уже кричал.

– Да хорошо! – Я посмотрел ему в глаза.

– Все, что касается таких вещей, – согласовывать со мной!

О каких именно вещах сейчас идет речь, было неясно, но я согласился и вышел.

– Его кто-то кусил сегодня? – Я остановился у стола секретарей.

– Звонили из столицы по поводу обращения от нашего человека. Того самого, которое ты утром принес в совет. – В голосе секретаря слышалось участие.

– Понял. – Я вспомнил слова приятеля-участкового.

Я побрел в кабинет, завалился в кресло и уставился в окно. Я думал о том, что нужно потерпеть еще немного – в случае победы на выборах меня ждал новый шаг в карьере и куда большая независимость. Вошла одна из работниц моего отдела.

– Мы уже разослали обращение, все проконтролировали: газеты, радио, теле.

– Хорошо, тогда я не парюсь, спасибо. – Я не менял позы и пялился в окно.

– Зачем ты ввязался в это? Передал бы дело, уже работает выборный штаб, они как раз развивают структуру по таким обращениям…

– Да он меня сам всюду отправляет! – возмутился я.

– Ну ему же не слишком важно, лишь бы проблема была решена. Он поручил, а ты передай. Ведь это их задача, – важно заметила она.

– И то правда, – согласился я. – Что там с приездом нашего заклятого врага?

– На днях будет, обсуждали с утра прием, – заговорщицки сообщила девушка.

Что-то все время не давало мне покоя, и тут я понял: как минимум одна копия записи была у моей синеглазой журналистки.

– Да-да, прием, – рассеянно пробормотал я, схватил телефон и, не глядя на сотрудницу, через открытое окно первого этажа вылез на улицу и позвонил журналистке.

– Я не могу сейчас говорить, я на прессухе.

– Напишу сообщение!

Я быстро набрал текст и, надеясь, что она нигде не успела опубликовать запись, присел на корточки и задумался. Пока лучше было оставить мысли о войне с бородатым. Я забрался обратно в кабинет, сотрудница уже вышла. Достал из стола большую сигару, откусил кончик и закурил. В кабинет вошел один из сотрудников службы безопасности.

– А ты уже на совещания не ходишь? – Он ухмыльнулся. – Расслабляешься?

– Иду. – Я бросил сигару в массивную пепельницу, подаренную девочками, взял ежедневник и направился в конференц-зал. Все еще болтали и здоровались, поэтому моего опоздания не заметили. В кабинете были социолог, начальник СБ, несколько его бойцов, пятеро наших членов городского собрания, девочки из орготдела, начальник выборного штаба и секретарь совещания. Я сразу сел на свободное место и раскрыл блокнот.