Политика

– Сидеть! – скомандовал Блакберн и направил пистолет в пухлый живот Хвостова. – Сиди и не двигайся.

Маленькие глазки Хвостова забегали с лица Блакберна на Скалла и обратно.

– Кто вы? – выдавил он по-английски. – Что вам от меня нужно?

Блакберн подошел в нему ближе, не сводя дула пистолета с его живота.

– Ты расскажешь нам, кто приказал осуществить террористический акт в Нью-Йорке, сказал он. – Расскажешь прямо сейчас.

– Вы сошли с ума! Я не имею ни малейшего представления…

Блакберн ткнул Хвостова дулом пистолета между ног, и тот сморщился от боли. Его спина, казалось, начала соскальзывать вниз с полки.

– Говори! – Блакберн взвел курок пистолета. Послышался щелчок.

Хвостов посмотрел вниз и с трудом втянул в себя воздух. Его глаза едва не вылезли из орбит.

– Вы из ЦРУ? – пролепетал он. – Господи, вы нарушаете все законы!

Блакберн снова с силой ткнул дулом пистолета. Хвостов вскрикнул от боли, и на его щеках выступили красные пятна.

– Агенты ЦРУ не станут отстреливать тебе яйца, – угрожающе произнес Блакберн. – В отличие от меня. Так что лучше говори.

– Прошу вас…

– У тебя три секунды. Одна. Две…

– Педаченко… – пробормотал Хвостов и застонал. – Это Аркадий Педаченко. И другие – те, кто поддерживают его, за пределами России. – Он сглотнул. Уберите пистолет, а? Ведь я сказал вам все, что вас интересует.

Блакберн сжал губы и отрицательно покачал головой.

– Нет, не все. Ты только начал.

Глава 46

Дагомыс, Черноморское побережье, Россия, 12 февраля 2000 года

В легкой куртке, тренировочных брюках и кроссовках, Владимир Старинов прогуливался вдоль берега моря. Он шел по плотному песку у самой воды. Теплый ветер, пахнущий морской солью, ласкал лицо. Рядом с ним бежал его коккер-спаниель. Он подскакивал к накатывающим волнам, иногда выхватывал из прибоя какую-нибудь ветку и начинал забавно трясти головой, размахивая длинными мохнатыми ушами, и, наигравшись, бросал. Была ясная, поразительно красивая ночь. Над водой сверкал серп луны, на черном бархате неба светились беспорядочно рассеянные алмазы звезд.

Старинов впервые за долгое время испытывал мир и покой. За тысячи километров к северу все еще властвовала жестокая обманщица-зима, и Дамоклов меч голода по-прежнему угрожал стране. А здесь царила тишина, здесь ему предоставился временный перерыв, отдых от неумолимого военного ритма борьбы за руководство и политическое выживание.

Жизнь в Кремле, размышлял Старинов, порой походит на пребывание внутри какой-то колоссальной машины, шестеренки которой вращаются все медленней и медленней, не поддаваясь никакому контролю.

Он остановился, сунув руки в карманы, и посмотрел на море. Примерно в полукилометре виднелись ходовые огни маленького судна, которое ползло по морской глади, словно улитка по темному стеклу.

– Видишь, Оми, в нашей жизни бывают и такие моменты, когда мы не испытываем чувства тревоги, верно? Здесь мы можем спокойно подумать о том, что в нашей борьбе есть своя цель, правда? – Старинов наклонился, посмотрел на собачью морду, которая, казалось, улыбалась ему, и засмеялся. – Впрочем, ты, наверно, даже не догадываешься о том, что я говорю, а, малыш?

Собака лизнула его руку теплым влажным языком.

Все еще улыбаясь, Старинов повернулся и посмотрел на свою виллу, едва видную за зеленью деревьев. Окна, обращенные к морю, светились бледно-желтым светом. Несмотря на темноту, он сумел различить силуэты двух членов своей охраны, замерших в отдалении. Как недовольны они были, когда он настоял на своих вечерних прогулках в сопровождении одной только собаки. Но что делать, иногда человеку нужно побыть в одиночестве.

Еще несколько минут он стоял у кромки воды, наблюдая за тем, как суденышко лениво ползет к неизвестному порту назначения. Может быть, он немного почитает, прежде чем лечь спать. Во всяком случае уже поздно, и он испытывает приятную усталость.

– Пошли, малыш. – Он хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание спаниеля. – Не следует заставлять охрану слишком нервничать, они и так беспокоятся о нас.

Он направился обратно к вилле, спаниель бежал за ним, весело виляя хвостом.

***

Идеально, подумала Джилея, глядя на берег через двойные линзы бинокля ночного видения.

– Чем занимается наш друг? – спросил мужской голос сзади.

– По-видимому, он кончил восхищаться морем и направляется обратно к своей вилле. – Джилея опустила бинокль и несколько раз мигнула, чтобы избавиться от зеленых точек и вернуть глаза к нормальному ночному зрению. – Может быть, он почувствовал, что сегодня ночью холодное Черное море приготовило ему неприятный сюрприз. Как ты считаешь, Адил?