Политика

– Помогите мне, – произнесла она в панике. – Пожалуйста.

Джулиус недоуменно посмотрел на нее.

– Что… – неуверенно сказал он, – что случилось?

Женщина остановилась всего в дюйме от него, ее большие черные глаза смотрели прямо ему в лицо.

– Подвезите меня, – выпалила она. Джулиус нахмурился.

– Я не понимаю…

– Вот, погодите, сейчас я вам кое-что покажу… – сказала она и начала рыться в сумке, висящей на плече.

Джулиус с растущим смятением наблюдал за ней. Что это за женщина и чего ей от него надо…?

Не успел он додумать свою мысль, как позади послышался шорох, и что-то твердое и холодное уперлось ему в затылок.

Женщина едва заметно кивнула. Кивок, понятно, был адресован не ему, а кому-то, кто подкрался из темноты сзади. Сердце колотилось у Джулиуса в груди. Его обманули, отвлекли внимание…

Он так и не услышал выстрела из «глока» с глушителем, только почувствовал толчок дула в затылок, когда палец убийцы нажал на спусковой крючок. Пуля пробила голову насквозь, выйдя в районе правого глаза и прихватив с собой большую часть лба.

Когда его тело упало на землю лицом вниз, оставшийся расширенным глаз продолжал с удивлением смотреть перед собой. Дуло пистолета наклонилось, и прозвучали еще три приглушеных выстрела, пославших еще три пули ему в голову.

Джилея посмотрела вокруг. Улица была пуста. Она присела над распростертым телом, стараясь не ступить в лужу крови, которая уже начала собираться на мостовой под головой убитого, отстегнула от ватника Джулиуса закатанную пластик лицензию на право уличной торговли и сунула ее в сумку, поспешно обыскала карманы куртки и брюк, нашла бумажник и связку ключей, затем подняла голову и посмотрела на бородатого мужчину, стоявшего рядом с пистолетом в руке.

– Пора уходить, Ахад, – сказала она и бросила ему ключи.

Мужчина сунул «глок» в наплечную кобуру под курткой, открыл дверцу автофургона, затем наклонился над трупом и втащил его за переднее сиденье.

Тем временем Джилея закончила крепить ларек к автофургону, подошла к дверце со стороны тротуара и заглянула внутрь кабины. Она заметила на полу фургона одеяло и накрыла им мертвое тело, затем уселась на сиденье рядом с водительским креслом.

Сидевший уже за рулем бородатый мужчина нашел в связке ключ от зажигания и включил двигатель. Они отъехали от обочины и направились на запад по Двадцать восьмой улице. Ларек для уличной торговли, прицепленный к автофургону, подпрыгивал сзади по мостовой.

Фургон въехал в автомастерскую на углу Одиннадцатой авеню и Пятьдесят второй улицы, когда часы показывали десять минут шестого. Хотя мастерская обычно открывалась только в половине девятого, но сейчас дверь была уже поднята, и Ахад въехал в нее не останавливаясь. Внутри их ждали трое механиков в серых комбинезонах.

Джилея открыла дверцу и спрыгнула с подножки.

– Где Ник? – спросила она.

– Уехал, – ответил по-русски один из мужчин. Она посмотрела на него с раздражением.

– Он должен был дождаться нас. Мужчина промолчал. Тишина длилась целую минуту.

– Тело торговца в фургоне, – наконец проговорила Джилея. – Избавьтесь от него.

– Понял, – последовал ответ.

Она сунула руку в сумку, достала лицензию на уличную торговлю, закатанную в пластик, и передала ее мужчине.

– Немедленно замените имя и фотографию, – приказала женщина. – И чтобы ларек был готов сегодня вечером.

– Все будет сделано.

– И чтобы без промедления, – добавила она. -У нас меньше трех дней.

– Не беспокойтесь, с этим не будет никаких проблем.

Джилея вздрогнула и обхватила себя руками.

– Здесь дьявольски холодно. Как вы терпите это?

Мужчина кивнул в сторону автофургона и ухмыльнyлcя.

– При холоде работается лучше, – ответил он.

Глава 13

Самые разные места 31 декабря 1999 года

До выхода в эфир оставалось всего несколько минут, а Аркадий Педаченко все еще не решил как ему начать свою еженедельную телевизионную программу. Разумеется, это не имело никакого отношения к ее форме или плохой подготовке. Каждая передача всегда начиналась с того, что он, сидя перед телевизионными камерами, излагал свою точку зрения на происходящее. Затем зрители звонили и задавали вопросы, что давало Педаченко возможность свободно общаться с аудиторией, словно разговаривая с людьми. Считалось, что звонили самые разные зрители без разбора, однако на самом деле вопросы и комментарии были почти всегда заранее подготовлены и поступали в телестудию от его сотрудников, сидящих у телефонов. Вторая половина передачи посвящалась беседам с видными политическими и общественными деятелями.