Политика

Мы вышли из подъезда. Ира шла чуть спереди – в темно-синих джинсах и коричневой курточке, с черной кожаной сумкой и пакетом с тетрадками и учебниками. Бабки на лавке посмотрели на нас. Я отвернулся.

Ира сказала:

– Мне ваша мама много о вас рассказала…

– Когда она успевала? Вы же все время говорите, говорите, говорите…

Ира улыбнулась.

– Ну, в перерывах, когда пили кофе… И она все время заговаривала о вас. Что вы – талантливый человек, но в жизни вам не повезло.

– Это она так думает…

– А вы считаете по-другому?

– Я не считаю, что мне не повезло. Каждый живет свою жизнь… Понимаю, маму это расстраивает, и я этого не хочу, я люблю ее, но…

– И вы не отказались бы от своего образа жизни, чтобы сделать счастливым одного человека на свете – вашу маму?

Мы вышли к улице Пролетариев. По ней катились машины, гуляли компании парней и девчонок.

Ира сказала:

– Знаете, я больше всего на свете не люблю однообразие. Мне хочется, чтобы что-то постоянно менялось, но ведь все и так меняется, ничто не стоит на месте, не правда ли? В нашей жизни появляются новые люди, мы путешествуем, переходим на другую работу…

Прогремел трамвай в сторону кольца. Мы перешли пути и подошли к остановке.

Ира сказала:

– А можно вам вопрос задать? Глупый-глупый?

– Задавайте, конечно.

– А сами вы счастливы?

– Иногда. Счастья не может и не должно быть много. Но мне нравится моя жизнь.

– Это такой нон-конформизм?

– Можно и так сказать. На самом деле, я просто не попал в эту струю. Фальшиво, все строится на обмане. Ценности – деньги и то, что на них можно купить. Я не хочу в этом участвовать.

Подъехал трамвай в сторону центра. Ира серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Спасибо, что проводили. И спасибо за беседу. Мне было правда очень интересно.

– И мне тоже. До свидания.

– До свидания.

Она поднялась по ступенькам. Двери закрылись. Трамвай отошел.

Политика [24]

Я выхожу из общаги – черные джинсы, кожаная куртка, бело-красно-белый платок на шее. Сегодня – демонстрация против Лукашенко. Иду один – соседи по комнате динамят мероприятие. Валяются на кроватях и плюют в потолок, потому что денег на водку нет. Козлы.

Навстречу – скучный задроченный народ. Им нет дела ни до политики, ни до всего остального. Только бы купить кусок колбасы, сожрать и засесть на весь вечер у телевизора, смотреть тупые сериалы. Мне их не жалко.

Сбор на площади Якуба Коласа. Издалека вижу толпу и бело-красно-белые флаги. Узнаю чуваков с факультета МО, здороваюсь. Мы стоим, курим, ждем, пока подтянутся еще люди.

Впереди кто-то дает команду – вперед. Идем по тротуару к оперному театру – там разрешено провести митинг. По проезжей части нельзя – вдоль тротуара стоят ОМОНовцы, ждут, чтобы кто-нибудь отбился от колонны. Не дай бог – отволокут во дворы и отобьют почки.

Со мной в колонне – чуваки с других факультетов, наших сегодня нет вообще. Мы орем: «Ганьба», «Луку за краты» и «Жыве Беларусь». Прохожие косо смотрят на нас: мы им мешаем идти по своим поганым делам, им приходится прижиматься к домам, пропускать нас.

Народу мало – максимум тысяча. Подойдут еще прямо на митинг, но мало. Такой колонной особо не погудишь. Собрать бы тысяч десять-пятнадцать, тогда ни ОМОН, ни менты ничего бы не сделали. Хоть на Администрацию президента иди.

Подходим к оперному. Там около сотни наших с флагами и плакатами «Жыве Беларусь», но еще больше ментов и ОМОНовцев. Откуда они только берутся? Как с мафией воевать, так их нет, а как оппозицию давить – все тут как тут. В автобусах – тоже ОМОНовцы. Сидят, ждут, играют в карты, смотрят в окна на нас.

Митинг начинается. Возле нас бегает журналистка – она была на прошлом митинге, и я ее раза два по «ящику» видел. Кричала что-то про демократию и свободу слова. Лет тридцать, одета по фирме.

Два мента, майор и старлей, смотрят на журналистку. Майор говорит:

– И эта опять здесь… Чмошная, бля, вафлями закиданная. Каждый раз ждет момент, чтоб залупнуться. Думает, сука, что если журналюга, то не тронем. Раз заволокли в автобус, дали пизды. Потом, правда, вони столько было – свобода слова, пресса, хуе-мое. Еле отбрехались.

– Она замужем?

– Какое там замужем? Развелась. С такой сукой ни один мужик жить не будет.

– Да, не говори ты.

Журналистка подходит ко мне.

– Добрый день. Светлана Рябова, газета «Минский курьер». Можно задать несколько вопросов?

– Да, конечно.

Она достает из сумки диктофон, сует мне под нос, жмет на кнопку.

– Сначала представься. Как тебя зовут, где ты учишься или работаешь?

– Антонович Сергей. Учусь на третьем курсе БГУ, факультет психологии.

– Скажи, почему ты пришел на сегодняшнюю акцию?

– Ну, как почему? Чтобы выразить свой протест против политики правящего режима. Идет обнищание народа, экономика загнивает, а чиновники обогащаются.

– А насколько, по-твоему, такие уличные акции могут быть эффективны в борьбе с режимом?

– Не очень эффективны, потому что ходит мало людей. Если бы ходило больше, то власть бы нас боялась и что-нибудь делала. А так – прислали милицию и ОМОН и могут ни за что не волноваться.