Политика

У Педаченко это вошло в обычай. Он приезжал сюда раз или два в неделю, обычно один, и скоро к нему в номер являлась одна из дорогих проституток «доступная девушка», как их называли. Шофер лимузина и персонал отеля хорошо знали об этом, но такое поведение видного политического деятеля совсем не считалось скандальным. В конце концов, Педаченко был холостяком, а репутация плейбоя только укрепляла его харизматическую привлекательность у широкой общественности, которой нравился романтический ореол и налет эротической чувственности. К тому же новые русские — особенно москвичи, составлявшие основу его движения, — ценили хорошую жизнь и не могли понять сексуального пуританства, укрепившегося за последние годы в Америке. Пусть он, гласило общественное мнение, развлекается, раз это ничуть не мешает его работе и привлекает все новых и новых сторонников.

Едва Педаченко вошел в номер, послышался стук в дверь. Он подошел, чтобы открыть ее, и, отступив в сторону, пропустил в номер красивую женщину в короткой черной юбке, черных чулках, черной кожаной куртке и черном берете.

Портье видел, как она на высоких шпильках прошла по вестибюлю, сразу понял, что это посетительница к Педаченко, и беспрепятственно пропустил ее, с восхищением и не без зависти глядя на длинные стройные ноги и заключив, что сегодня политик получит особое наслаждение. Женщина походит на пантеру, подумал он, причем пантеру на охоте.

Войдя в номер, женщина устроилась в кресле в стиле барокко, сняла берет и тряхнула головой, так что ее длинные черные волосы рассыпались по воротнику кожаной куртки.

— Сначала деньги, — произнесла она спокойным голосом.

Педаченко остановился перед ней, все еще одетый в спортивную куртку и модные брюки, и разочарованно покачал головой.

— Мне грустно, что наши отношения основываются только на плате за оказанные услуги, — сказал он с деланной болью в голосе. — После всего, что мы сделали вместе, хочется, чтобы между нами установилась более тесная связь.

— Сбереги слова для телезрителей, — огрызнулась женщина. — Мне нужны деньги, которые ты нам должен.

Педаченко разочарованно вздохнул и достал и внутреннего кармана куртки толстый белый конверт. Она заглянула внутрь и опустила его в сумку.

— Хоть деньги не стала пересчитывать, и за то спасибо, Джилея, — сказал Педаченко. — Может быть, это явится началом более тесных отношений, основанных на доверии.

— Я ведь уже сказала тебе, чтобы ты сберег красноречие для других целей, Аркадий. Нам нужно обсудить более важные проблемы. — Внезапно ему показалось, что ее скулы побелели, а лицо сделалось хищным. — Я не имею никаких известий от Корута. Он должен был связаться со мной двое суток назад.

— А ты не можешь попытаться связаться с ним?

— Члены моей группы не живут в комфорте дорогих отелей с телефонами на тумбочках у кровати и не могут пользоваться факсами, — презрительно ответила она. — Им приходится спать в более спартанской обстановке.

Педаченко пристально посмотрел на нее.

— Это вызывает у тебя беспокойство?

— Пока нет. Возможно, он покинул укрытие и считает слишком опасным выходить на связь. Такое случалось и раньше. Придется подождать. — Она сделала паузу. — Если с ним все в порядке, он сумеет связаться со мной.

Педаченко не сводил пристального взгляда с ее лица.

— А вот у меня это вызывает беспокойство, — сказал он. — Принимая во внимание провал попытки уничтожить станцию спутниковой связи...

— Этого не случилось бы, будь во главе операции я, а не Садов. Тебе следовало подождать.

— Может, ты и права. Не буду спорить. Сейчас важно исправить допущенные нами ошибки.

— Допущенные тобой, — поправила его Джилея. — Не пробуй на мне свои психологические хитрости.

Он вздохнул и придвинулся к ней.

— Послушай, давай покончим с антагонизмом и будем говорить откровенно. Для тебя есть еще одно задание, Джилея.

— Нет, — бросила она. — Мы зашли достаточно далеко. Все подготовлено для того, чтобы свергнуть министра Башкирова, а за ним последует Старинов. В точности, как ты и предполагал.

— Однако не исключено, что кто-то сумел разгадать наши планы. Ты знаешь это не хуже меня. Инцидент в штаб-квартире нью-йоркского гангстера, слухи, что происходящее как-то связано с корпорацией «Аплинк». И отчаянное сопротивление на американской станции спутниковой связи...

— Вот из-за всего этого нам и нужно временно уйти в тень.

Педаченко снова вздохнул.

— Послушай меня, Джилея. Старинов объявил, что собирается в течение нескольких следующих дней отдохнуть в своей резиденции под Дагомысом. Мне приходилось бывать там, и я знаю, что это место весьма уязвимо.

— Неужели ты серьезно говоришь об этом? — спросила она, однако ее глаза внезапно сверкнули, взгляд стал острым, как лезвие бритвы, губы раздвинулись, обнажив белые зубы.

— Я заплачу, сколько захочешь, сама назначь цену. И можешь выбрать себе убежище после этого — я гарантирую твою безопасность.

Она встретилась взглядом с Педаченко, дыхание ее участилось.

Прошла секунда, затем другая.

Джилея продолжала смотреть ему в глаза. Наконец последовал короткий кивок.

— Мы устраним его, — сказала она.