Политика

— Это потому, что я еще не продемонстрировал вам свое электронное волшебство. — Гролин остановил воспроизведение и повернулся к маленькой консоли, на которой было множество контрольных рукояток и движков, а также с дюжину клавишей, как на компьютерной клавиатуре.

Его умелые пальцы забегали по ним, и в верхней части экрана появилась полоса с символами инструментальной корректировки. Видеоизображение съежилось и превратилось в окно, справа от которого виднелись графические указатели уровней и редакционных поправок.

— А сейчас попробуем снова, прибавив средний уровень коэффициента усиления и устранив лишние шумы.

Гролин нажал поочередно на кнопки «перемотка», «пауза» и «воспроизведение».

— Зачем ты пришла? — донесся голос Ника из динамиков. Пауза.

Гролин быстро повернул сначала один лимб, потом второй. Его глаза сузились за очками в нарочито безобразной роговой оправе.

Рома произнес:

— Ты ведь знаешь...ззхрр. — .прргввт...ваши... дцккнт... только завтра.

Гролин остановил движение виртуального изображения, прокрутил запись обратно до той точки, в которой голос Ника стал тише, и снова нажал на кнопку «воспроизведение». Его пальцы забегали по кнопкам на консоли. Графические линии и полосы текущего состояния поднимались и падали в окне корректировки.

— Зачем ты пришла? — прохрипел Ник. — Ты ведь знаешь, что ззхрр прригввт ваши документы только завтра. Не думаю, что ты зашла чтобы ппрощттса.

— Ты слышал? — Барнхарт повернул голову к Нимецу и поморщился от боли, вызванной этим резким движением. — Он говорит ей о подготовке документов.

По-видимому, речь идет о документах для выезда из страны.

— Это уж точно, — кивнул Нимец. — Сукин сын имел прямое отношение к операции с начала до конца.

— Между прочим, — вмешался Гролин, — давайте пройдемся по записи еще раз, и вы услышите все, что они говорят ясно и отчетливо!

Пальцы Норико нетерпеливо забарабанили по спинке стула, на котором сидел Барнхарт.

— Действуй, — сказала она и подумала; вот ведь противный тип!

Гролин снова вернул запись к началу разговора и принялся играть с клавишами, лимбами и движками, стараясь улучшить воспроизведение звука.

— Зачем ты пришла? — сказал Ник Рома, обращаясь к женщине, расстегивающей перед ним свое пальто. — Ты ведь знаешь, что Захар приготовит ваши документы только завтра. Не думаю, что ты зашла, чтобы попрощаться.

— Клянусь Господом, теперь качество экстралюкс, теперь все понятно, торжествующе произнес Гролин. — Между прочим, кто этот Захар?

Нимец повернулся к Барнхарту.

— Как ты думаешь, это имя или фамилия? Барнхарт покачал головой.

— Не знаю, но наведу справки. Думаю, это один из специалистов Ромы, занимающийся изготовлением поддельных документов. А может, кто-то, кто работает для одного из них. Самый надежный и самый отвратительный источник дохода у Ника Ромы — это торговля женщинами. Он провозит по поддельным документам в Америку из России девушек, отчаянно нуждающихся в деньгах, и заставляет их работать здесь в качестве проституток. Фактически он занимается белой работорговлей.

Таким же образом русский преступный мир провозит в Америку наемных киллеров и террористов.

— Мерзавцы, те, что организовали бойню на Таймс-сквер, захотят выехать из страны как можно быстрее, — заметила Норико. — Если мы найдем этого Захара, логично предположить, что он сможет помочь нам напасть на их следы.

— Или, по крайней мере, дать какие-нибудь сведения, которые укажут, где их искать, — добавил Барнхарт. — Если мы найдем его и убедим заговорить...

— Этим я займусь сам, — произнес Нимец пристально глядя на Барнхарта, Сколько времени понадобится, чтобы раздобыть нужную нам информацию?

— Немного, если мы правы относительно его специальности и связи с Ромой. У меня есть знакомые в ФБР, в нью-йоркской полиции и даже в следственном управлении Министерства юстиции, которые следят за всеми, кто занимает сколько-нибудь важное положение в организации Ромы. И они готовы ответить на все мои вопросы, не спрашивая, зачем мне нужна эта информация.

— Только не привлекай к себе внимания, — предостерег его Нимец. — Мне понадобилось пустить в ход все свои связи, да и то два дня ушло, прежде чем удалось устранить все следы твоего лечения от огнестрельной раны и скрыть это от полиции. Не хочу, чтобы кто-нибудь пронюхал, что мы ведем расследование.

Барнхарт кивнул, попытался встать и тут же опустился обратно на стул, морщась от боли.

— Если кто-нибудь поможет мне подняться, я пойду к себе в кабинет и начну звонить, — сказал он.

— И упустишь шанс посмотреть до конца этот фильм? — удивился Гролин. — Я собираюсь повторить просмотр во всей его похотливой откровенности.

Норико взглянула на него, не скрывая раздражения.

— Джефф, поверь мне, — бросила она, — ты получишь гораздо большее удовольствие, если будешь смотреть на это в одиночестве.

* * *

Роджер Гордиан сидел один в своем домашнем кабинете, держа в руке трубку сотового телефона. Вокруг царил беспорядок. Критическое положение требует, чтобы он принимал самые срочные меры, а его семейная жизнь катится под откос.

Он любит свою жену, но жена оставила его.