Политика для начинающих (сборник)

Ничто не заставляет так уважать государей, как их великие подвиги и возвышенные, образцовые поступки. Примером подобного государя в наши дни может служить Фердинанд Арагонский, ныне король испанский. На него можно смотреть как на государя нового, так как из незначительного владетеля, он, благодаря своей славе и завоеваниям, сделался первым из христианских королей. Рассматривая все его действия, вы увидите, что все они славны, а некоторые даже необыкновенно мудры. В начале своего управления он завоевал Гренадское королевство, и это предприятие послужило основой для его дальнейшего величия. Во-первых, он чрезвычайно искусно выбрал время для этой войны, когда находился со всеми в мире и мог выполнить свой план без опасения, что его отвлекут от его исполнения; во-вторых, этой войной он дал пищу честолюбию кастильской знати, и кастильцы были отвлечены от мысли о необходимых улучшениях в своей стране, тогда как Фердинанд приобретал славой своих подвигов преобладающее над ними влияние, чего они даже не могли и заметить. Кроме того, деньги, полученные им от церкви, и налоги, которые он имел благовидный предлог собрать с народа, дали ему возможность завести громадную армию, окрепшую в школе непрерывных войн и доставившую ему впоследствии такой всеобщий почет. Кроме того, чтобы иметь возможность к дальнейшему осуществлению своих обширных планов, он тотчас по завоевании Гренады, под предлогом интересов религии, прибегнул к религиозной нетерпимости и жестокости, преследуя мавров и изгнав их из своего королевства: мысль чрезвычайно счастливая, мера мудрая, достойная удивления. Потом, все под той же личиной религиозности, он затеял свой поход в Африку, потом перенес свое оружие в Италию и, наконец, затеял войну с Францией. Таким образом, он безостановочно обдумывал и осуществлял громадные предприятия и держал умы своих подданных в постоянном удивлении к своей мудрости, в непрестанном ожидании исхода тех или других важных событий. При этом все его предприятия так безостановочно следовали одно за другим и так тесно между собою связывались, что не давали времени никому, ни врагам его, ни подданным, ни на минуту одуматься, чтобы действовать против него.

Весьма полезно также для государей и во внутреннем управлении действовать так, как, судя по рассказам, действовал миланский герцог, мессер Бернабо Висконти, то есть при удобном случае принимать такие меры, которые производили бы на подданных сильное впечатление и возбуждали толки и шум. Исключительные награды или наказания тем из подданных, которые отличились какими-нибудь заслугами или совершили важное преступление, подают обыкновенно повод к таким распоряжениям, впечатление от которых может быть очень сильно в народе, и заставляют смотреть на государя как на великую и необыкновенную личность.

Уважаются также государи, которые в данных обстоятельствах умеют выказываться откровенным врагом или другом кого-либо. Такая откровенность во вражде и дружбе несравненно полезнее для государей, нежели двусмысленный нейтралитет. В самом деле, если два соседние государства вступают между собою в войну, то обыкновенно бывает так, что или они настолько слабы, что в случае победы ни одно из них не может быть опасно для того государя, о котором мы говорим, или наоборот. Постараюсь доказать, что в обоих этих случаях только откровенные действия государя ему полезны, и вот почему: в случае если воюющие государства сильны и вы не высказались откровенно в пользу одного из них, – вы становитесь жертвой государства победившего; государство побежденное будет этому даже радоваться, так как оно не имеет никаких оснований ни защищать вас, ни давать вам у себя убежище. Победители же пренебрегают двусмысленными друзьями, не помогшими им в минуту опасности, а побежденные – смотрят на них, как на чужих, потому что они уже доказали свое нерасположение тем, что не хотели с оружием в руках разделить их судьбы.

Когда Антиох вошел в Грецию, куда был призван этолийцами для изгнания римлян, то он отправил парламентеров к ахейцам, союзникам римлян, чтобы убедить их сохранить нейтралитет. Римляне в то же время прислали к ахейцам своих парламентеров, чтобы склонить их к войне. Вопрос стал обсуждаться в совете ахейцев, и когда парламентеры Антиоха настаивали на нейтралитете, римские парламентеры ответили им таким обращением к ахейцам: «что касается до совета, который вам предлагают, быть нейтральными в нашей войне, то хотя вам и выдают такое положение за самое для вас выгодное и безопасное, но дело стоит совершенно иначе, и для вас ничего не может быть пагубнее согласия вашего последовать такому совету: не заслужив ни славы, ни благодарности ни одной из воюющих сторон, после победы вы сделаетесь жертвою победителя».