Политика. История территориальных захватов XV-XX века

В это же время французы основались и на западной половине большого острова Сан-Доминго.

В 1654 г. испанские власти решили покончить с разбойничьим гнездом на небольшом острове Черепахи, где образовалась описанная уже ранее община (буканьеров, или флибустьеров); очень видную роль в этой общине играли именно французы. Часть этих пиратов спаслась на соседнем большом острове Сан-Доминго (Гаити), где и укрылась.

Когда французы спустя несколько лет собрались вернуться на остров Черепахи, оказалось, что там уже хозяйничают английские пираты, восстановившие разрушенную было испанцами пиратскую державу. Но английский пират, возглавлявший ее, вскоре исчез с острова Черепахи, и французские пираты снова завладели островом. Они, таким образом, получили в обладание и остров Черепахи, и ту часть Сан-Доминго, где несколько лет укрывались после своего поражения 1654 г.

Испанцы долго не признавали прав французов на занятую ими западную часть острова, но население этой французской колонии все росло и росло.

Вторая половина XVII в. прошла в постоянных стычках между французским и испанским населением этого большого острова, который географы продолжают называть то Гаити, то Эспаньолой, то, чаще всего, Сан-Доминго.

Эти войны отличались необычайной даже для XVII в. лютостью: при очередном разгроме французских или испанских поселений иногда убивали почти всех взрослых мужчин взятого города и уводили женщин. Флибустьеры с соседнего острова Черепахи помогали французам, и если испанцу приходилось попасть в их руки, то его ждала квалифицированная, мучительнейшая смертная казнь, пираты мстили испанцам за аналогичные поступки с их стороны.

По Рисвикскому миру 1697 г., закончившему войну Франции с Англией, Голландией и Испанией, западная часть Сан-Доминго окончательно была признана французским владением.

Островки Сен-Мартен, Санта-Крус, Сен-Бартельми были заняты французами во второй половине XVII в. и неоднократно с тех пор переходили из рук в руки во время войн Франции с Голландией и Испанией.

Главное торговое значение из всех Антильских владений Франции, или, как тогда чаще выражались, из всей французской Вест-Индии, удержалось за Мартиникой, Гваделупой и французской (западной) частью острова Сан-Доминго.

Так же как в свое время испанцы, французские плантаторы делали сначала попытки поработить местных жителей захваченных ими Малых Антильских островов. И так же как испанцам, им это ни в малейшей степени не удалось.

Карибы, населявшие Малые Антильские острова, оказали французам яростное сопротивление. Мы не знаем и уже никогда не узнаем всех размеров этих карибских восстаний в 30-х, 40-х, 50-х и 60-х годах XVII столетия. Купцы, пираты, плантаторы, нарвавшиеся на вооруженное сопротивление, мало и неохотно об этом говорили, не пускались в подробности, и до сих пор не выявлена сколько-нибудь толковая (не говоря уже подробная) документация об этом движении. Отмечается только одна черта: ожесточение и упорство карибов объясняется тем, что французы пришли уже тогда, когда Большие Антильские острова давно были захвачены испанцами, а соседние с французскими Малые Антильские острова как раз в это время расхватывались англичанами и голландцами, а отчасти и другими европейцами (впоследствии исчезнувшими оттуда, преимущественно пиратами датского, норвежского, шведского, немецко-ганзейского происхождения). Таким образом, от французов карибы не могли уже спастись таким способом, каким их деды спасались в свое время от испанцев — переселением на пока еще не занятые (тогда) европейцами соседние острова. Теперь все или почти все было занято «белыми тиграми», спасаться от них бегством с острова нельзя было, прятаться на этих маленьких островах тоже было невозможно, слишком легко было европейцам со специально приученными к этой охоте собаками исходить их вдоль и поперек. Оставалось сдаваться и идти на плантационную работу, которую долго их организм не выдерживал, или сопротивляться с мужеством полного отчаяния. Карибы это и делали, пока постепенно не вымерли на некоторых островах почти полностью. Но с последней четверти XVII в. французы уже не имели прежних побуждений особенно рьяно за ними охотиться по болотам и чащам захваченных островов. Окончательно наладилась работорговля, на Антильские острова партия за партией стали прибывать крепкие, мускулистые, выносливые рабы из Западной Африки.