Политика: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения

Без малейших колебаний отказавшись в июле — августе 1914 г. воевать на стороне своих союзниц — Австрии и Германии. Италия, конечно, ставила себя в случае победы Австрии и Германии в крайне затруднительное, даже опасное положение. Уже это делало невозможным длительное сохранение итальянского нейтралитета. Правда, с Австрией велись переговоры насчет уступок и компенсаций (уже за не объявление войны), но дело это было для центральных империй совершенно безнадежное: уступить Италии Треитино и Триестскую область, власть над Адриатикой, разделить с Италией (даже в случае победы) влияние на западе Балкан Австрия не хотела, а Италия на меньшее не шла (хотя и избегала полностью формулировать свои требования). Тот стихийный, широко распространенный в сельскохозяйственной мелкой буржуазии Италии «империализм безземельных» и малоземельных, который гнался за непосредственным расширением территории страны и составлял социальную основу «ирредеитнзма», соединился на севере Италии, в промышленной Ломбардии, с характерным для прочих капиталистических держав стремлением к новым рынкам сырья и сбыта, к новым колониям, которые можно было бы выкроить из Турецкой империи. Война на стороне Антанты сулила громадные выгоды, нейтралитет был чреват опасностями, какая бы сторона ни победила. Вот почему переговоры с Австрией (в которых деятельную роль играл прибывший в Рим бывший германский канцлер Бюлов) велись Италией больше для выигрыша времени, а настоящие переговоры происходили (с первых же дней воины) между Италией и Антантой.

Уже на третий день после объявления Германией войны России итальянский посол дважды заговаривал с Сазоновым об условиях, на которых Италия могла бы примкнуть к союзникам. Одновременно итальянское правительство обратилось и в Париж, к Пуанкаре. Антанта тогда сразу же пошла на все итальянские требования: Трентино, Триестино и Валлона с преобладающим положением в Адриатическом море. Но Антанта зато так настойчиво требовала немедленного выступления Италии, что маркиз Карлотти, итальянский посол в Петербурге, вынужден был 6 августа 1914 г. секретно телеграфировать в Рим, министру иностранных дел Сан-Джулиаио: «В тоне г. Палеолога (французского посла в Петербурге) я уловил легкий оттенок угрозы, которую, впрочем, я также замечал и во время разговоров моих по этому поводу с г. Сазоновым». Тем не менее колебания и переговоры длились до весны. Правда, «партия нейтралитета», на которую в эти месяцы любили ссылаться итальянские дипломаты при переговорах с Антантой (чтобы побольше выторговать), никогда не была очень сильна, хотя популярнейший политик Джолитти стоял во главе ее. Италия ждала развития событий и все повышала требования; да и вступление Турции в войну внезапно поставило на очередь вопрос о дележе турецких владений, и к первоначальным требованиям Италии прибавились новые, весьма неумеренные притязания на часть Малой Азии. В Европе же Италия уже требовала не только всю Албанию, но и почти все Адриатическое побережье, что затрагивало интересы Сербии.

Наконец, 26 апреля 1915 г. в Лондоне итальянский посол маркиз Империали подписал соглашение с державами Антанты. Италия получала, по будущему мирному договору, Трентино, Цизальпинский Тироль до Бреннера, Триест, Горпцу и Градиску, всю Истрию до Кварнеро, истринские острова (ст. 4 соглашения), Далмацию с прилегающими островами (ст. 5), Валлону с прилегающей территорией (ст. 6), острова Додеканеза (ст. 8); что же касается участия в разделе Турции, то пока было решено отдать Италии Адалию и прилегающие к Средиземному морю местности, смежные с Адалией (ст. 9). Англия обязывалась немедленно дать Италии заем в 50 миллионов фунтов стерлингов (ст. 14). Италия же обязывалась выступать не позже как через месяц после этого соглашения и примкнуть к сентябрьской декларации держав Антанты о не заключении сепаратного мира (ст. 16).