Политика. История территориальных захватов XV-XX века

Одновременно, после того как голландцы были вытеснены из их колонии у Гудзонова залива и в бассейне реки Гудзон, вся новозавоеванная колония вместе с Новым Амстердамом, переименованным в Нью-Йорк, стала тоже называться Нью-Йорк. Часть отнятой у голландцев территории стала тогда же, в 1664 г. (хотя далеко не сразу), особой колонией Нью-Джерси. Колонисты, заселившие Нью-Йорк, неоднократно в 1664–1688 гг. покушались овладеть этой территорией, но Нью-Джерси отстояла себя. В 1681 г. Карл II, желая погасить долг казны адмиралу Пенну в 16 тыс. фунтов стерлингов, пожаловал сыну кредитора Вильяму Пенну (уже после смерти его отца) колоссальные земли, которые были названы по имени владельца, образовавшего новую колонию, Пенсильванией. Пени стал полным собственником этой огромной земли с правом назначать судей и администраторов, но с обязанностью делить законодательную власть с собранием представителей от колонистов.

В королевскую казну шла 1/5 часть добываемого в новой колонии золота и серебра и доход с ввозных и вывозных пошлин. Вильям Пени силился сначала провести некоторые законоположения в пользу индейцев, воспрещал их обращать в крепостных, и тем более в рабов, без законного основания отнимать у них земли, старался облегчить и участь рабов и т. д. Ничего реального, конечно, из всех этих усилий квакера-владельца не вышло, уже при его жизни влияние на дела колонии от него ускользнуло, и в 1718 г., когда он умер, Пенсильвания в вопросе о положении индейцев и о рабовладении ровно ничем не отличалась от других североамериканских колоний Англии.

Чем более жестокие удары со стороны политической и клерикальной реакции сыпались на пуритан в эпоху, непосредственно предшествовавшую взрыву английской революции, т. е. с 1629 до 1640 г., тем более кипучим делалось переселенческое движение. С каждым годом новые и новые массы эмигрантов высаживались у берегов Новой Англии. И стремление Карла I к абсолютизму, и религиозные преследования со стороны господствующей церкви, возглавляемой архиепископом Лоудом, — все это были в глубокой основе своей жестоко обострившиеся формы крупноземлевладельческой борьбы против парцеллярного землевладения и параллельно — борьбы крупных монопольных торговых компаний против мелкого и отчасти среднего купечества.

В эти предреволюционные «беспарламентские» 11 лет коалиция классов, которой суждено было дать в 1640–1649 гг. генеральный бой абсолютистской реакции и отправить Карла I на эшафот, еще оборонялась, еще не решалась перейти в наступление, и именно наиболее энергичные, жизнеспособные люди уезжали из отечества, где неистовствовали Страффорд и Лоуд и где все никак не начиналась революция, и устремлялись за океан, в Новую Англию.

Не забудем, что сам Оливер Кромвель чуть-чуть не уехал в свое время в Новую Англию. К середине 40-х годов в Новой Англии было уже почти 24 тыс. человек английских переселенцев, из них в Массачусетсе — 15 тыс., в Коннектикуте и Плимуте — по 3 тыс. с лишком и около 2,5 тыс. — в Нью-Хейвене,

В течение почти всего XVII в. Англия, за редким исключением. не держала в колониях никаких гарнизонов или же держала гарнизоны самые ничтожные, в 50—100 человек. Только с конца XVII и в течение всего XVIII в., вплоть до вспышки американской революции, гарнизоны стали больше и военная охрана колоний сделалась серьезной заботой метрополии, нужно было спасать колонии от захвата их французами, а затем уже, в середине XVIII в., в эпоху Семилетней войны нужно было вести дело завоевания французской Канады. Но в течение XVII столетия, когда колонисты были предоставлены самим себе, им пришлось выработать систему милиции. Всякий колонист, имевший физическую возможность носить оружие, обязан был это оружие иметь и являться по первому требованию колониальных властей на место сбора. Оружие постоянно доставлялось из Англии и раскупалось, а иногда раздавалось городскими управлениями гражданам. Если индейцы выступали против колонистов, срочно организовывались карательные экспедиции, которые сплошь и рядом люто расправлялись вовсе не с непосредственными виновниками, давно успевшими скрыться подальше, а с ни в чем не повинными индейскими поселками, какие были поближе и, как говорится, подвертывались под руку. Детей убивали, взрослых уводили в рабство. Пуритане, составлявшие громадное большинство колониального населения Новой Англии, давно уже вычитали из Библии, что рабство — дело богоугодное и что Иегова, во всяком случае, никогда на избранный народ за это не гневался. Поэтому в данном вопросе никаких колебаний никогда и не возникало. Более сложно обстояло дело с деликатной моральной проблемой — как вседержитель неба и земли относится к морскому разбою и может ли повредить это занятие спасению души того, кто ему отдается?