Политика. История территориальных захватов XV-XX века

Под словом «капер» (от голландского kaper) понимается судно, принадлежащее частному владельцу, получающему в военное время официальное право нападать на неприятеля. Это название прилагалось и к владельцу судна. Каперы часто самовольно использовали свои привилегии и в мирное время. Начиная с 40-х годов XVI в., когда английские регулярные торговые суда еще не смели переступать ни одной мили в запретных океанских водах, каперы фактически проявили себя партизанами, необузданными и жестокими, сыгравшими историческую роль авангарда на службе английского капитала. Традиционные порядки плавания, международные договоры они игнорировали. Напав на корабль, шедший под любым флагом, они в зависимости от ситуации топили его, сжигали или брали на абордаж, команду брали в плен для получения за нее выкупа, а добычу делили между собой и английской королевской казной. Неписаные соглашения каперов с английским правительством основывались на взаимных выгодах. Дань каперов входила предусмотренной частью в государственный бюджет. Их разбой давал доход такой же привычный, как впоследствии доход, поступающий от железных дорог или акциза. В благодарность каперов не вешали даже в тех случаях, когда они попадались на ограблении судов отечественных, а уж одно это было для разбойников ценно. Кроме того, когда у них самих пропадали суда, они получали взамен суда английского государственного флота на большой срок в аренду. Описания жизни каперов (или, как их понемногу стали называть более откровенно, корсаров, т. е. пиратов, морских разбойников), рейдов, опубликованные в многотомной коллекции Общества изучения географических открытий, полны таких приключений, перед которыми блекнут всякие сказки Шехеразады и романы Жюля Верна. Попасть в каперы было не так просто. Для этого нужно было быть не моложе 18 лет от роду, выполнить перед отплытием обязательные церковные обряды, иметь свидетельство о добропорядочном поведении, а также о товарищеском чувстве долга. Кандидата подвергали физическому испытанию на выносливость и расторопность и тогда только позволяли занять место на разбойничьем бриге и учиться уму-разуму у старших. Морской разбой становится профессиональной традицией и профессией: умирая, отец завещает продолжать свое дело сыновьям. Сохранилось предание о династии разбойников Гаукинс и о том, как почтенный дед благословлял на разбой подрастающее потомство.

Выход «Непобедимой армады» в море явился критическим моментом для Англии, гибель «Армады» сыграла в ее истории такую же роль, как отступление Наполеона из Москвы.

Английские историки склонны задним числом изображать события, развернувшиеся в Ла-Манше в 1588 г., таким образом, будто их родину вдохновлял патриотический протестантский дух и разгром испанского флота нужно рассматривать как подвиг всего английского народа, выступившего на помощь своим собратьям по вере, голландцам, против насилий испанских католиков и спасенного могуществом и твердостью королевы и парламента. Что касается первого аргумента, мы противопоставляем ему факты. На призыв к мобилизации английского флота откликнулись не только протестанты, но и большая часть католического дворянства и судовладельцев. Еще существеннее то, что не прошло и 15 лет после падения морского могущества Испании, как бывшие союзники — голландцы и англичане, независимо от своих церковных убеждений, сцепились мертвой хваткой между собой в борьбе за колонии, борьбе, закончившейся лишь тогда, когда побежденная Голландия была вынуждена уступить громадную часть своих заокеанских завоеваний Англии. Что же касается второго аргумента о роли правящих классов во главе с королевской властью, то отметим следующее. Знакомство с борьбой Англии против Испании, а затем и против Голландии ясно показывает, что соревнование капиталистических государств ведет к войне и что теория длительной гармонии конкурирующих буржуазных государств или гармонии классовых интересов внутри одного государства ложна и неприемлема как для рассмотрения общественной жизни XVI или XVII в., когда конкретный дележ мира находился еще в зачаточном состоянии, так и для конца XIX в., и для нашего, XX в.

Среди английских пиратов есть исторические фигуры, деятельность которых настолько по своим размерам и значению выходила из всяких рамок и настолько связана с политической и военной борьбой Англии против Испании, настолько, наконец, непосредственно соприкасается с историей колониальной политики и с первым выступлением англичан на этом поприще, что о них нужно сказать особо.